В объятиях Шамбалы
Шрифт:
Кто знает, а может быть, в четырехмерном мире рак лечат следующим образом: обладающий экстрасенсорными способностями врач обнаруживает в четырехмерном теле пациента опухоль с метастазами, концентрируется и направляет свою Силу Мысли именно туда, произнося несколько заклинаний. «Файл регенерации» срабатывает немедленно, вначале дематериализуя «выбившуюся из программы файла» опухолевую ткань и тут же, мгновенно, «выращивая» на месте опухоли путем материализации новую нормальную ткань. И… бывший раковый больной уходит здоровым.
При этом четырехмерный врач, конечно же, знает, что мысль есть Энергия Свободного Времени и что он, за счет Силы своей
Я не думаю, что четырехмерный врач шепчет раз за разом заклинания, он их, в лучшем случае, произносит про себя, а скорее всего, они, заклинания, сидят у него в подсознании и реализуются поочередно тогда, когда врач входит в состояние транса, освобождая от бремени сознания божественное подсознание. Поэтому и процесс регенерации происходит мгновенно.
и многие четырехмерные люди, наверное, умеют лечить себя сами, потому что Бог разрешил им пользоваться святыми заклинаниями и ввел их им в подсознание; стоит им только подумать, и… рана сама на глазах зарастает. А разрешил им это Бог потому, что они, четырехмерные люди, добились расцвета в своем обществе принципа Чистой Души.
А может быть, Бог сделал для них еще одно благое дело — уменьшил их вес (а точнее, массу!); ведь для этого Творцу надо было всего-навсего чуть-чуть увеличить скорость течения локального времени в веществе октаэдрически — искривленного пространства четырехмерного мира, чтобы уменьшить силу гравитации.
Я устало опустил голову. Даже не хватало сил привычно погладить затылок. Но я напрягся, чтобы завершить свои рассуждения о филиппинских хилерах.
— Шеф, о чем думаешь? — послышался голос Селиверстова.
— О хилерах, Сережа.
— О филиппинских?
— Да.
— Но мы же на Тибете!
— Да уж…
Через минуту опять раздался голос Селиверстова.
— Шеф! Вот я смотрю на руки Рафаэля Гаязовича — костлявые и загребущие они, такими только… в чужих телах лазить.
— Ас чего это они загребущие-то? — недовольно спросил Рафаэль Юсупов.
— Костлявая рука — всегда загребущая рука, — кинул фразу Селиверстов.
— Я, вообще-то, бескорыстный ученый! — возмутился Юсупов. — А то, что кости… торчат…
— Говорят, что в Америке таких людей — костлявых — специально откармливают сэндвичами и пиццей, чтобы разжирели до такой степени, когда жир не только на животе, но и на пальцах отложится. Поверье есть там такое: костлявая рука — загребущая рука! Вот и колыхаются жирные американцы, чтобы свою загребучесть скрыть. А это очень важно, — а то соседа надуть не удастся. А не надул соседа — радости нет! А как без радости прожить? Вот и приходится жиреть, чтобы свою любовь к деньгам скрыть. А костлявый… он… напоказ свою жадность выставляет, —
— Ты что, хочешь сказать, что я люблю деньги из-за того, что я… костлявый? — совсем возмутился Юсупов.
— Не надо проводить прямых аналогий! Я, может быть, о костях в переносном смысле говорю. А то Вы, Рафаэль Гаязович, воспринимаете все столь прямо, что можно подумать, что Ваша голова вообще сплошная кость! — изрек Селиверстов.
— Посмотрел бы на себя, — зычно сказал Рафаэль Юсупов. — Ты, Сергей Анатольевич, здесь, на Тибете, вообще в мосол превратился. Где живот-то твой? Где?! Нету! Отсосал тебя Тибет, отсосал…
— Кто это меня отсосал? — выпучил глаза Селиверстов.
— Тибет настолько жир твой отсосал, — невозмутимо продолжал Юсупов, — что и руки твои тоже костлявыми стали, как мои.
А уж о загребучести их, рук твоих, и говорить не приходится — у тебя, как у завхоза экспедиции, денег не допросишься. Все в напузнике лежат.
— Да, похудел я немного… Даже ремень напузника на шесть делений подтянул. Зато он, напузник, не сползает с живота и не болтается между ног, как у некоторых… — А…а…
Усилием воли я снова заставил себя думать о хилерах. Разогретые, хоть и усталые, мозги быстро «вошли в колею».
Сейчас я уже понимал, что у хилеров так же, как и у людей четвертого измерения, в подсознании существует Богом созданный «информационный штамп», запускающий работу биополевого «файла регенерации» не по пути медленной (за счет деления клеток) регенерации тканей, характерной для нашего трехмерного мира, а по пути мгновенной регенерации, в основе которой лежит материализация. Этот Богом данный «информационный штамп» начинает работать, когда перед лечением хилер входит в состояние транса, то есть освобождает от влияния сознания свое подсознание, где этот «штамп» и находится. Он, хилер, возможно, мало чего и понимает, но «штамп» работает, бесперебойно работает, показывая величие и надежность божьих творений. Именно поэтому рука хилера никогда не застревает в теле пациента, потому что зона превращения трехмерной материи в четырехмерную (и наоборот) находится под полным контролем этого великолепного «информационного штампа». Когда хилер погружает руку в тело пациента и обнаруживает в созданном им четвертом измерении болезнетворный участок, он избирательно переводит этот участок из четырехмерного мира в трехмерный, извлекая его своей рукой, как «мясо». Оставшаяся «дыра» (дефект) там, в зыбкой полосе четырехмерного мира, под контролем «файла регенерации» мгновенно «зарастает» путем материализации здоровой ткани. А потом материализованные в четырехмерной «зоне» участки ткани, «зарастившие дыру», выходя из «зоны», тут же превращаются в трехмерную «родную» ткань. Хилер использует специфику четырехмерного мира… для лечения трехмерного тела.
Хилер устало откидывает голову. Может быть он понимает, что четырехмерный мир с его большими возможностями помог ему, а может быть… не понимает. А может быть, в четырехмерном мире тоже есть хилеры, которые «работают» с еще более сложным пятимерным миром?! Бог велик, и все, что он создал, находится в стройной системе!
Я окинул внутренним взором все свои размышления о Силе Мысли, стимулированные видом каменной плиты Миларепы, и понял, что мир, в основе своей, состоит из двух частей: