В объятиях шторма
Шрифт:
Например: женская кожаная сумка экстравагантного красного цвета на кухонном острове, небрежно брошенное пальто на спинке дивана, явно женское.
Повинуясь странному порыву, Лера заглянула в прихожую.
Да…там стояли чёрные ботинки на тонкой шпильке.
Из ванной послышался протяжный мужской стон.
За ним последовал короткий женский.
Бокал в ее руках качнулся и выскользнул из подрагивающих рук. Разбился.
Сердце пронзила мерзкая догадка.
Богатырева переступила через
Картина маслом…
Голая Мирослава на коленях перед Андреем с его членом во рту.
Приплыли.
Богатыреву качнуло, будто кто-то невидимый со всего размаху ударил ее в грудь. Тошнота подкатила к горлу, а сердце сжалось до размера игольного ушка.
— Какого хрена здесь происходит?
Собственный голос показался ей каким-то чужим. К глазам побежали горькие слезы.
Стоило их глазам встретиться, как на лице Шумова тут же вспыхнула тревога. Он беззвучно открыл и закрыл рот.
Хватит с нее. Достаточно!
Провал…
Не помнила, как запихивала ноги в ботинки, как в спешке не сумела попасть в рукав с первого раза. Как выбежала из его квартиры, будто за ней гналась стая голодных собак…
Пришла в себя уже по пути на работу.
И словно назло, судьба именно сегодня решила поиздеваться над ней, потому что первым в списке персональных уроков был Корнеев Адам Тагирович.
Только тебя здесь не хватало, начальник службы безопасности нашей администрации…
Глава 15
***
Несчастная кошка порезала лапу —
Сидит, и ни шагу не может ступить.
Скорей, чтобы вылечить кошкину лапу
Воздушные шарики надо купить!
Д. Хармс.
***
Подъехав к художественной школе, Лера с остервенением сжала руки на кожаном руле, чтобы хоть как-то приглушить в себе клокочущую ревность.
Быстро же ты въелся под кожу, Андрей…
С досадой качнув головой, зажмурилась, сдерживая вновь подступающие слезы.
— Отставить сопли и слюни. — рявкнула сама себе зло.
До начала урока с Корнеевым оставалось не более получаса.
Богатырева заглушила мотор и выбралась из машины. Неожиданно ойкнула, стоило наступить на заснеженный асфальт.
Видимо, под лошадиной дозой адреналина она не заметила, как наступила на один из осколков, когда в спешке сбегала из развратного логова Шума.
И все же, что-то не складывалось…
Мысли, словно беспокойные птицы, бились в ее голове, разлетаясь в разные стороны еще до того, как она
Кое-как доковыляв до парадной двери, Лера вытащила ключи, но подрагивающие пальцы, то ли от холода, то ли от переизбытка эмоций, никак не хотели попадать ключом в скважину.
— Давайте я. — раздался за её спиной знакомый и уверенный бас.
От неожиданности она дернулась, хватаясь рукой за грудь.
— Извините, не хотел вас напугать. Доброе утро, Валерия…Олеговна.
— Доброе. — проблеяла.
Теплая мужская рука уверенно прикоснулась к ее ледяным пальцам, задержавшись на мгновение, после чего ключи оказались во власти Адама Тагировича.
Щелчок. Двери открылись.
— Дамы вперёд. — жестом любезно пропустил её первой.
Лера, позабыв о ноге, смело шагнула внутрь. Нога отозвалась резкой болью, будто по ней пустили разряд тока. Если бы не сильные руки начбеза, она бы с позором растянулась на полу в собственном коридоре.
— Что же вы так неаккуратно, Валерия. — с едва уловимой смешинкой в голосе сказал он, подхватывая Леру под локоть.
— Нога. — жалобно застонала. И в подтверждение своих слов, прикоснулась к бедру.
Без лишних расспросов Адам Тагирович подхватил ее на руки, от чего щеки Леры предательски полыхнули румянцем.
— Не стоило. — вымученно выдавила из себя.
— Прикажете поставить обратно? — густая бровь начбеза причудливо изогнулась.
— Я бы так…доскакала…
— Уже доскакались, судя по всему.
Усилием воли пришлось заглушить в себе волну протеста. Все-таки помощь Адама Тагировича была весьма к стати.
— Куда?
— По коридору и направо.
— Миленько тут у вас. Столько картин.
— Это же художественная школа…
— И вы одна здесь всем заведуете?
— Нет. Вместе с подругой.
— Ясно.
Поддавшись странному порыву, Лера украдкой стала рассматривать Корнеева.
Веки у него были тяжёлые, словно он не спал как минимум несколько дней. Глаза серые, холоднее самой стали. Густые, тёмные брови с крутым взлетом. Нос слегка неровный с горбинкой, словно не раз был сломан. А меж бровей глубокая морщинка, будто на него разом легли все тяготы мира.
— Дыру во мне протрете, Валерия. — его губы дернулись в короткой насмешке.
— Извините… — промямлила Лера, скашивая взгляд. — Вот сюда, на стул посадите.
— Лучше на стол, чтобы обзор был лучше.
— Зачем?
— Осмотрю вашу ногу.
— Не стоит. Я сама, наверное, справлюсь.
Адам Тагирович немного устало прикрыл глаза, будто говорил не со взрослой девушкой, а с малым дитем.
— Давайте пропустим момент, где я вас уговариваю, вы отказываетесь. И сразу перейдем к сути, где в конце концов я все-таки осмотрю вашу ногу.