В Объятиях Соблазна
Шрифт:
Марко расхохотался, наслаждаясь собственной шуткой. А у меня внутри все похолодело от дурного предчувствия. О нет. Только не это. Он же практически подложил меня под сластолюбивого старикашку! Сделал предметом торга, разменной монетой в своих грязных играх. До чего мерзко, унизительно! Я… я…
Я в бешенстве выхватила злополучный конверт и швырнула Марко в лицо. На мгновение в его глазах мелькнуло недоумение пополам с растерянностью. Ха, не ожидал, подлец? Думал, я покорно склонюсь перед ним, поползу на поклон к дожу? Ну уж нет!
Расправив плечи и задрав подбородок,
— Благодарю за заботу, месье. Но на вашем месте я бы не рассчитывала, что дела пойдут по плану. Жизнь полна сюрпризов, знаете ли. Особенно в Венеции.
Круто развернувшись, я вылетела вон, оставив Марко смотреть мне вслед с непонятным выражением. Пусть подавится своими интригами! Никуда я не пойду. Ни на какой маскарад, ни на поклон к дожу. Лучше запрусь у себя и не высунусь, пока не минует этот фарс.
Однако в глубине души уже зрело сомнение. Уверена ли я, что поступаю правильно? Не упускаю ли уникальный шанс? Ведь это такая возможность — пробраться в логово врага, нащупать бреши в его обороне. Заручиться поддержкой власть имущих, в конце концов!
От всех этих дум голова шла кругом. Боже, ну за что мне эти испытания? Где взять сил, чтобы вынести такое? Одно я знала наверняка — теперь уж точно не видать мне покоя. Марко не из тех, кто легко сносит оскорбления. Пойдет на принцип, начнет давить и провоцировать с утроенной силой.
А я… Что ж, придется как-то выкручиваться. Держать удар, не ронять достоинства. В конце концов, осталось три дня. Я справлюсь. Иного выхода просто нет.
*bataille royale (фр.) — «королевская битва», решающее генеральное сражение.
Глава 17
Элизабет
Весь следующий день прошел как в тумане. Я механически выполняла привычные действия — одевалась, завтракала, отвечала на вопросы прислуги, но мысли были далеко. Они путались, сменяя одна другую. Идти на маскарад или затаиться? Искать правду или сберечь репутацию?
Марко не показывался, и его отсутствие только усиливало мою тревогу. Где он прячется? Что замышляет? Почему не являет свой мерзкий лик, не изводит очередными упреками и угрозами? Эта неизвестность натягивала нервы до предела.
В тщетных попытках отвлечься я с головой ушла в бумаги — счета, договоры, расписки. Надеялась хоть немного вникнуть в курс дел, понять, как управлять борделем. Но цифры и факты никак не желали укладываться в голове. Я слепо смотрела на исписанные листы, не понимая и половины. Как во всем этом разобраться без помощи управляющего? Проклятый Марко оставил меня в полной растерянности.
К вечеру голова раскалывалась от боли, а глухое раздражение сменило растерянность. Дура! Зачем взвалила на себя эту ношу? Кому и что хотела доказать? В который раз я корила себя за эту дурацкую затею с наследством. Ох, если бы можно было все вернуть…
Ханна, верная душа, пыталась меня приободрить. Твердила, что я сильная, смелая, не сдамся перед трудностями. Что бы ни случилось — достойно выдержу любое испытание. Но легче от этих увещеваний не становилось. Я чувствовала
Размышления о предстоящем маскараде немного отвлекали от тревог и сомнений. Не без внутренней борьбы, но в итоге я решилась пойти. Будь что будет! Попытаю счастья, может, и впрямь удастся перехитрить Альвизе. Заручиться поддержкой дожа, добиться справедливости. Но главное — не выдать себя, затеряться в пестрой толпе.
Перебрав множество вариантов, я остановилась на скромном белоснежном платье. Гладкий атлас, расшитый жемчугом лиф, пышные юбки. К нему подобрали маску в тон, украшенную лебяжьим пухом и перчатки до локтя. Пусть лучше буду незаметной, затеряюсь среди других гостей. Эта мысль придавала уверенности.
Остаток вечера мы с Ханной провели в приятных хлопотах, выбирая украшения и туфельки к наряду. Каждая молча думала о своем, витая в облаках предвкушения. Но я то и дело поглядывала на календарь — до подписания бумаг оставалось всего два дня. Боже, когда же это закончится? Я чувствовала, как силы покидают меня…
Но отступать было некуда. Завтрашний маскарад должен был стать решающим днем. Днем, когда я либо добьюсь правды, либо стану жертвой чудовищного обмана. Так или иначе, он навсегда изменит мою жизнь. Вопрос лишь в том, в какую сторону склонятся весы судьбы…
* * *
Утро карнавального дня выдалось на редкость суматошным. Гомон голосов, дробный стук каблуков по лестнице, звон посуды, хлопанье дверей — палаццо напоминало растревоженный улей. Куртизанки разбирали наряды, щебеча и припудривая носики. В воздухе витали ароматы духов, пудры и помады. Девицы обсуждали любовников, строили планы на вечер, мечтали о подарках и комплиментах.
Мое появление на кухне встретили удивленным молчанием. Еще бы — синьорина соизволила спуститься к прислуге! В утренней дымке плясали пылинки. За окном переливалась перламутром лагуна, кричали чайки. Солнечные лучи золотили медную посуду, отражались в начищенных боках кастрюль.
Сделав вид, что не замечаю повисшей неловкости, я невозмутимо налила себе кофе и уселась в уголке. По языку растеклась приятная горечь, аромат щекотал ноздри. Ханна спорила о чем-то с поварихой, размахивая половником. Карлотта сновала туда-сюда с охапками белья, тонкого и ароматного. Никто не решался заговорить со мной напрямую, но я кожей чувствовала любопытные взгляды, будто прикосновения перышек.
И лишь Лаура не скрывала издевки. Развалившись на стуле и закинув ногу на ногу, она смерила меня взглядом, полным превосходства. Ее смуглая кожа лоснилась, на губах змеилась усмешка.
— Надо же, синьорина снизошла до нас, грешных! — протянула она, смакуя каждое слово. — Никак переволновались перед балом? Ищете утешения в простых радостях?
Я стиснула зубы, борясь с желанием огрызнуться. Вот ведь язва! Пальцы свело судорогой, так сильно сжимала я фарфоровую чашку. Но увы, сейчас не время для склок. Надо беречь силы для главной битвы.