В объятиях страсти

Финч Кэрол

Сирена не нуждалась в подсказке, чтобы найти оправ­дание своей глупости.

– Чего не скажешь после нескольких бокалов шам­панского! – заявила она и вырвалась из его объятий. – Я вдруг возомнила, что должна любить человека, за кото­рого вышла замуж. Должно быть, увлеклась романтичес­кими бреднями.

Неужели он действительно надеялся, что Сирена при­знается ему в любви, недоумевал Трейгер. Самая незави­симая женщина из всех, кого он встречал? Божественная роза, символ красоты, но сплошь утыканная шипами? Как же, жди! Впрочем, и он не признается в чувстве, неулови­мом, как ветер.

За время своих скитаний Трейгер повидал немало влюбленных бедолаг, тщетно пытавшихся обрести то, чего не существует вовсе. А сколько выслушал призна­ний в любви от женщин, которым не терпелось прибрать к рукам его состояние?

Да разве сама Сирена не приняла предложение Брендона Скотта в расчете на безопасность и благополучие, экспериментируя тем временем с Трейгером? Сколько прой­дет времени, прежде чем ее взор обратится на кого-нибудь еще, на Роджера, к примеру? Сколько она выдержит, преж­де чем кинется в объятия неведомых любовников, чтобы удовлетворить свое неуемное любопытство? Эти мысли обожгли Трейгера. Образ Сирены в объятиях другого мужчины оказался таким живым и ярким!.. «Женщинам нельзя доверять», – напомнил он себе и, скатившись с кровати, стал быстро подбирать разбросанные вещи и одеваться.

Молчание разделило их, как невидимый занавес, и Сирена ощутила ледяной холод, казавшийся более прони­зывающим, чем резкий ветер, завывавший за окном. Хватило одного мгновения, чтобы прийти к выводу: удовлетворив свою похоть, Трейгер потерял к ней всякий интерес.

«Бесполезно даже пытаться завоевать его любовь», – обескураженно подумала Сирена. Добрый совет Анны ей не годится. Он приемлем, когда мужчину и женщину свя­зывает глубокое взаимное чувство, а не неразделенная лю­бовь, как в ее случае. Она уже подумывала о том, чтобы выкинуть белый флаг и сдаться, когда Трейгер схватил ее за руку и потащил к тайному ходу.

– Я остаюсь.

– Черта с два! – гаркнул Трейгер, сорвал ее с места и подтолкнул вперед. – Не заставляй Вашингтона ждать.

Несмотря на все протесты, Сирена обнаружила, что ее решительно увлекают по ступенькам в туннель, и почув­ствовала, как немеет рука от его мертвой хватки.

– Ты делаешь мне больно, – прошипела она, выры­ваясь.

– Тогда перестань сопротивляться. У меня нет време­ни на твои фокусы.

Когда он торопливо вел ее по тропинке к своему коню, Сирена оглянулась назад на тускло освещенное окно.

– Я не хочу покидать бабушку, – выпалила она, хватаясь за любой предлог, чтобы остаться.

– Вероника в состоянии позаботиться о себе, – буркнул Трейгер и указал на выгон. – Позови своего жеребца.

Сирена вздрогнула от порыва холодного северного вет­ра и, плотнее запахнув плащ, свистнула Кречету. Морщинка пересекла лоб девушки, когда Трейгер извлек уздечку из своей седельной сумки и подошел к ее коню.

– Что ты делаешь?

– Я поеду на нем, – бросил Трейгер, вставляя мун­дштук в зубы упрямившегося коня.

– Если мой Кречет тебе позволит. – Пряча ковар­ную усмешку, Сирена наблюдала, как Трейгер, вцепив­шись в гриву коня, вскочил ему на спину.

Она откровенно захихикала, когда конь, проявляя но­ров, принялся взбрыкивать и кружить на месте. Внезапно он вскинул задние ноги и низко опустил

голову с явным намерением освободиться от нежеланного всадника. Зас­тигнутый врасплох, Трейгер взлетел в воздух и грохнулся оземь. Превозмогая боль, он попытался встать и выругал­ся, увидев Кречета, который в ответ на ласковый зов Си­рены потрусил, как послушный щенок, к хозяйке.

Трейгер встал. И тут, лишив его остатков самооблада­ния, Сирена сорвалась с места и понеслась к дому.

– Ах ты, упрямая девчонка! – Трейгер поймал ее. – Я сказал, что ты поедешь со мной, значит, так и будет!

– Пошел к дьяволу! – бросила в ответ Сирена, вы­рываясь изо всех сил.

– Побереги свои проклятия, колдунья. – Трейгер достал веревку и связал ей руки, затем быстро снял свое седло и забросил его на спину Кречета, намереваясь при­вязать Сирену к коню. – Даже потоп и конец света не помешают мне увезти тебя с собой.

– Ты не можешь вечно держать меня связанной, Трей­гер. Я сбегу в ту же секунду, как ты повернешься ко мне спиной. Общество Вероники меня больше устраивает.

– Говори потише, – пробормотал Трейгер. – В этих лесах полно красных мундиров. Мы на вражеской террито­рии, и мне совсем не улыбается быть повешенным вместе с тобой. Ведь тебя все еще разыскивают, а цена за твою голову растет с каждым днем.

– Тогда поехали, – не без горечи прошептала она. – Ты не оставил мне выбора… пока.

Трейгер придержал коня, устремив твердый взгляд на раздраженную женщину.

– Сирена, если бы я уехал один, то не сомкнул бы глаз, беспокоясь, не схватили ли тебя.

– Какая трогательная забота!

– Тебя удивляет, что мне не безразлична твоя судьба? – спросил он уже мягче.

– Естественно. Ты же считаешь меня ярмом на своей шее, досадной помехой, которая мешает тебе служить сво­ему делу, – заявила Сирена, выразив вслух свои тайные мысли, и тут же пожалела, что не прикусила язык, заметив ироничную усмешку на его губах.

– Но очень привлекательной и желанной помехой, – уточнил Трейгер, прежде чем натянуть поводья.

Сирена снова оглянулась на свое тускло освещенное окно и поклялась, что при первой же возможности сбежит, чтобы в образе Вероники защищать свой дом и возвести надежную преграду между собой и Трейгером. Как только обольстительный дьявол ослабит бдительность, она атакует его и улизнет, избавив себя от страданий, которые несла неразделенная любовь, разрывавшая ее сердце.

Глава 19

Они путешествовали в напряженном молчании. Несмотря на все обещания жены не пытаться бежать, Трейгер отка­зался развязать ее, подозрительно косясь, прежде чем по­вернуться к ней спиной, словно опасался, что она вцепится ему в горло. День ото дня настроение его становилось все хуже, глаза покраснели от постоянного недосыпания. Ни разу не посмотрел он на Сирену с желанием. Его отчуж­денный взгляд из-под полуопущенных век обдавал холо­дом, как арктический ветер. По ночам, ложась спать, Трейгер крепко прижимался к ней, но Сирена оставалась связанной, лишенная возможности ускользнуть под покро­вом темноты или хотя бы повернуться во сне, чтобы муж не вздрогнул и не вцепился в нее.