В объятиях врага
Шрифт:
Энн хотелось броситься к Фрэнсису, окликнуть его по имени, но она не могла двигаться и была вынуждена беспомощно смотреть, как ему на шею накидывают петлю. Гленкеннон поднял руку и подал знак стражникам, люк под ногами Фрэнсиса раскрылся с глухим стуком, и он всем своим весом натянул веревку…
Задыхаясь, девушка села на постели. В комнате было темно, за окном по-прежнему жалобно завывал ветер. Постепенно ее дыхание выровнялось, она поняла, что страшные образы были не чем иным, как ночным кошмаром, хотя в горле у нее все еще стоял полузадушенный крик, она все еще видела, как безжизненное тело Фрэнсиса болтается в петле, и слышала, как отец рядом с ней
Да, это был всего лишь сон, но она знала, что он запросто может сбыться…
Энн попыталась стряхнуть с себя ощущение ужаса и утраты. Очень может быть, что Фрэнсису угрожает опасность. Но ей-то что за дело? Однако наигранное безразличие не помогло. Потуже закутавшись в одеяло, девушка вспомнила, как ей бывало страшно в детстве. Тогда к ней приходила мать и читала вслух из большой семейной Библии с золотым обрезом. Ей вспомнились теплые ласковые руки матери, ее нежный голос, утешение, которое она находила в библейских сказаниях задолго до того, как ей объяснили, что означают слова бессмертной книги.
Энн вдруг захватило неодолимое желание перечитать те великие и утешительные слова прямо сейчас. Она смутно припомнила, что вроде бы видела пыльный том Библии и несколько молитвенников на верхней полке в дальнем углу просторной библиотеки Гленкеннона. Глупо было покидать теплую постель, чтобы блуждать по темным коридорам в поисках Библии, но Энн тем не менее натянула на себя капот, сунула ноги в домашние туфельки и зажгла свечу. Выскользнув в коридор, она прикрыла пляшущее пламя ладонью и бесшумно двинулась вперед – в ту часть здания, где располагались библиотека и кабинет ее отца. Коридор тянулся бесконечно. Холодный сквозняк пробрался под капот, и Энн поежилась, окончательно убедившись в безрассудстве своей затеи. Внезапно она увидела узкую полоску света под дверью кабинета Гленкеннона и торопливо загасила свечу, сразу очутившись в кромешной тьме. Если Блейк счел нужным сообщить Гленкеннону о ее встрече с Фрэнсисом, граф придет в ярость, обнаружив ее здесь.
Энн уже готова была незаметно удалиться, когда до нее донесся приглушенный шум голосов из-за двери кабинета. Она сразу навострила уши. С кем ее отец решил встретиться в полуночной тиши, когда все остальные обитатели замка уже удалились на покой?
Пораженная собственной смелостью, Энн подкралась поближе и наконец распознала голоса – ей нетрудно было узнать вкрадчивые интонации Эдмунда Блейка. Потом раздался звучный, хорошо различимый голос ее отца:
– Он нужен мне живым, Блейк. Я много лет ждал, когда он попадет ко мне в руки, и теперь хочу сполна насладиться своей победой. – Гленкеннон холодно рассмеялся. – Какое же это будет наслаждение – под пыткой вырвать у Маклина признание в измене, прежде чем я его повешу!
Энн закрыла глаза, хотя вокруг и без того было темно, и затаила дыхание. Ноги у нее подкосились, и ей пришлось прислониться к холодной стене.
Опять послышался голос Блейка, но, сколько ни старалась, она не могла уловить ни слова.
– Все это вы говорили и раньше, Блейк, – перебил его Гленкеннон. – Мне и самому известно, что король устал от раздоров. Я даже не исключаю, что вскорости у него зародятся подозрения на наш собственный счет.
Наступила небольшая пауза – видимо, Блейк что-то возражал.
– Ну, хорошо, – раздраженно произнес Гленкеннон. – Я соглашусь на несчастный случай на охоте, раз уж у нас нет достаточных оснований для ареста. Вы правы, эти безмозглые
Энн из последних сил боролась с подступившей дурнотой. Ее отец замышляет хладнокровное убийство Фрэнсиса! Она всей грудью глотнула воздух, стараясь успокоиться, и, держась рукой за стену, чтобы не упасть, двинулась обратно по коридору. Внезапно дверь кабинета распахнулась, и на пол упал широкий прямоугольник света, осветив то самое место, где она только что стояла. В дверях показался черный силуэт Блейка. Управляющий закрыл за собой дверь, и коридор вновь погрузился в непроглядную тьму. Энн метнулась в соседнюю нишу и прижалась спиной к дверям. Ей казалось, что она совсем перестала дышать.
Секунды тянулись как часы, но наконец ее обостренный опасностью слух уловил мягкие крадущиеся шаги управляющего. Блейк прошел так близко, что Энн ощутила кожей колебание воздуха. Теперь нужно было взять себя в руки, пересилить боязнь темноты и леденящий ужас перед отцом. В голове Энн билась единственная мысль: надо предупредить Фрэнсиса!
Кое-как добравшись до своей комнаты, она дрожащими руками задвинула засов и целую минуту не могла двинуться с места. Наступил запоздалый шок, колени у нее так сильно задрожали, что она боялась не дойти до стула. Ее отец – отъявленный злодей, страшно даже подумать, на что он способен! А Эдмунд Блейк с ним в сговоре.
Каким-то чудом ей удалось пересечь комнату, не рухнув по дороге, и опуститься на стул. Она знала, что Гленкеннон собирался предложить гостям охотничью вылазку на следующее утро. Как же ей предупредить Фрэнсиса вовремя? Пойти самой? Нет, это самый верный способ привлечь к себе нежелательное внимание. Но если она пошлет Бесс с запиской, а записка попадет не в те руки, они оба заплатят жизнью…
Энн встала и прошлась по комнате. Пожалуй, единственный выход – передать через Бесс анонимную записку. Конечно, это тоже рискованно, но она готова была пожертвовать всем, чем угодно, лишь бы сохранить Фрэнсису жизнь…
Осознав это, Энн была потрясена. Неужели она все еще влюблена в него без памяти? Что ж, сейчас, когда речь шла о его жизни и смерти, невозможно было это отрицать. Она охотно готова была признать, что ведет себя как законченная дура, но сердце ее не желало слушать холодные доводы разума. Жизнь Фрэнсиса была для нее дороже собственной гордости.
Решительно взяв бумагу и перо, Энн принялась писать.
«Сэр, – начала она, – вам грозит страшная опасность. Есть люди, желающие вашей смерти. Вам предстоит погибнуть будто бы от несчастного случая этим утром на охоте. Если вам дорога жизнь, не выезжайте сегодня из замка». Немного подумав, она поставила простую подпись: «Друг».
Положив перо на место, Энн сложила записку, сунула ее в карман и несколько раз прошлась по комнате. Поглядывая на темный двор, она нетерпеливо спрашивала себя, сколько ей еще придется ждать, пока Бесс придет ее будить.
Фрэнсис проснулся задолго до рассвета, полный бодрости и сил, хотя они с Конрадом засиделись за полночь, обговаривая свои планы. Было еще совсем темно, когда Конрад заткнул за пояс заряженный пистолет и сунул кинжал за голенище сапога.
– Я позабочусь о твоей лошади, – тихо сказал он. – Похоже, я лучше справляюсь со своими обязанностями, чем ты со своими, Фрэнсис, мальчик мой. Может, пошлешь меня обхаживать девицу?