В объятиях Зверя
Шрифт:
— Красиво, — невольно бросила принцесса, замирая перед этим неведомым миром.
— А то, — довольно бросил Ларришалин. — Пойдем, я отведу тебя к себе. Подождем до завтра, а потом уже и встретишься с Белым хладом.
— К тебе? — немного нервно переспросила девушка.
Ей вовсе не хотелось оставаться на ночь у незнакомого мужчины.
— Поверь, спать у фонтана посреди местных гуляк тебе не понравится, — хохотнул он. — Тут на такую пошлость можно насмотреться, если выйти среди ночи! Когда “призрачные капли” меняют цвет на фиолетовый,
С этими словами он втолкнул ошарашенную девушку внутрь какого-то темного помещения. Тут же под потолком зажглись зеленые кристаллы, осветив жилище эриния.
Здесь оказалось довольно уютно. Много шкур, шестиугольный стол, обтянутый коричневой кожей, стулья, напоминающие пуфики, посередине комнаты — выложенная черными камнями яма в полу, где все еще тлели угли от костра. Повсюду были расставлены небольшие фигурные светильники с горящими внутри кристаллами. Все они создавали впечатление сотен светлячков, загадочно освещающих ночь.
— Симпатичный дом, — принцесса решила быть до конца вежливой, неловко вставая где-то сбоку и не решаясь пройти дальше.
— Ну что ты там замерла? Хочешь на меня поохотиться? — подмигнул мужчина, выставляя на стол целую миску разноцветных фруктов.
У Мариссы даже в глазах потемнело. Она так давно не ела нормальных фруктов! На Эденрейс все было слишком однообразно. Плоды одних и тех же двух сортов деревьев очень быстро приелись, как и постоянная и неизменная рыба. И, хотя эти симпатичные и с виду сочные яства оказались незнакомы принцессе, она была готова перепробовать их все.
И все же собственный голод не мог окончательно отвлечь принцессу от вызывающих намеков эриния.
— Я по своей природе весьма миролюбива, — уклончиво ответила она, широко улыбаясь. А потом прошла к столу и уверенно села на предложенный пуфик. — Так что вам, любезный Ларришалин, не стоит бояться моей агрессии.
Мужчина глубоко вздохнул, воздев очи горе, и сел напротив, не переставая улыбаться.
— Так разве же я боюсь! Ах, милая Мари, такая юная и наивная кошечка!
Марисса все-таки прыснула со смеху.
— Угощайся, детка, — пододвинул к ней миску с фруктами эриний и сам взял крупный красный плод с многочисленными усиками.
Поднес ко рту и откусил. Прозрачный сок потек по подбородку. Мужчина невероятно сексуально облизнулся, продолжая сверлить девушку хитрыми черными глазами.
Но Мариссу было не так-то просто соблазнить. Вся эта картина лишь вызвала у нее новый прилив голода. Она схватила первый попавшийся фрукт и последовала примеру зверя.
— Так ты сказал, что являешься правой лапой вожака? — невозмутимо спросила она, почти чавкая от удовольствия.
Фрукт оказался сладким и мягким, словно родные Палирские яблоперсики.
Ларришалин довольно кивнул.
— Я — личный помощник и друг. Могу смело хвастаться, что знаю о нем все.
Он и вправду хвастался, пытаясь произвести впечатление.
За
Недолго думая, она сняла с себя гору чужой одежды, оказавшись лишь в одном легком замшевом костюме из шорт с майкой.
Она больше не опасалась смутить кого-то своим ароматом.
Во-первых, этого эриния она совсем не боялась.
Во-вторых, если сейчас, когда на ней нет шапки, он до сих пор ничего не заподозрил, то вряд ли шубы и меха что-нибудь изменят.
Как только тяжелая груда упала на каменный пол, принцесса смогла вздохнуть полной грудью, тут же схватив новый фрукт.
Глаза Ларришалина напротив потемнели и возбужденно заблестели.
— Тогда расскажи мне о нем, — попросила девушка, не замечая или не обращая внимания на то, как подействовало ее раздевание на собеседника. — Говорят, он стал вожаком пятнадцать лет назад. Как это случилось?
Эриний громко сглотнул, опираясь на стол локтями. В этот момент он словно стал немного больше. Его глаза сверкнули, когда взгляд мазнул по губам, вырезу на груди, а потом снова вернулся к глазам девушки.
— Все началось гораздо раньше, — хрипловато отозвался мужчина. — Он был вожаком еще сто лет назад. Но потерял это место. Его изгнали из племени и рода, запретили появляться в Северном пределе. И он ушел. Сотню лет снега не слышали поступи его шагов. Тысячи дней скалы не отражали звуков его имени. И со временем оно забылось. Сейчас мало кто знает, что Белый хлад — это Фьералин. Мало кто помнит сына Ледяных холмов…
— Надо же, — задумчиво произнесла девушка, забыв откусить кусок фрукта. — А за что его изгнали?
— Он выбрал не ту самку, — с ноткой презрения выплюнул эриний и отклонился назад. — И преступил закон.
Мариссе окончательно расхотелось кушать. Она прождала несколько секунд, но, когда мужчина так и не продолжил, спросила сама:
— Как именно?
Ларришалину явно было неприятно это рассказывать, но он слишком хотел угодить гостье.
— Фьералин и Сьералана стали мужем и женой по законам льда и снегов. Он отдал ей часть своей души. Но каким-то образом ей удалось обмануть его. И ее душа осталась целой. Она была сильной колдуньей. И через год явился Другой… Тот, кого она предпочла вожаку племени. Тот, с кем она нарушила священные цепи союза между эринием и его избранной.
Мужчина сделал паузу и, кажется, едва сдержался, чтобы не сплюнуть на пол.
— Фьералин обо всем узнал. Естественно, по правилам он обязан был убить их обоих.
При этих словах девушка вздрогнула.
— Кто-то говорит, что Белый хлад уже тогда был больше травоядным, чем хищником. Я же так не думаю. Он простил свою жену, потому что не смог причинить ей боль. За эту слабость его изгнали из племени. А тот, Другой, стал вожаком.
— Это жестоко, — невольно вырвалось у принцессы. — Все это очень жестоко…