В одном лице
Шрифт:
— Вернул? — переспросил дядя Боб. Я видел, что он мучительно соображает, как будет объясняться с Мюриэл.
— Не сама же она объявилась в комнате с ежегодниками, — сказал я. — К тому же дедушка Гарри мне все рассказал о Фрэнни Дине и о том, каким красавчиком он был. Но я пока не понимаю, как у них все началось с мамой — ну то есть когда и почему. Как так вообще получилось?
— Фрэнни был неплохим парнем, — поспешно сказал дядя Боб. — Он был просто малость голубоват, если ты понимаешь, о чем я.
Я слышал это выражение —
— Почему моя мама вообще в него влюбилась? Как все началось?
— Он был совсем мальчишкой, когда встретился с твоей матерью — она была на четыре года старше, а в таком возрасте это большая разница, Билли, — сказал дядя Боб. — Твоя мама увидела его в одной постановке — в роли девочки, конечно же. А потом он сделал ей комплимент по поводу одежды.
— Одежды, — повторил я.
— Очевидно, ему нравилась женская одежда — то есть нравилось ее примерять, Билли, — сказал дядя Боб.
— А-а.
— Твоя бабушка застала их в спальне твоей мамы — однажды вечером, когда твоя мама вернулась из школы в Эзра-Фоллс. Фрэнни Дин с твоей мамой примеряли ее платья. Детская игра, но твоя тетя Мюриэл говорила мне, что Фрэнни и ее наряды примерял. И вот внезапно Мэри влюбилась в него, но к тому времени Фрэнни, должно быть, уже знал, что его больше привлекают мальчики. Ему искренне нравилась твоя мама, Билли, но в основном ему нравилась ее одежда.
— И все же она как-то забеременела, — заметил я. — Невозможно забеременеть, если кто-то трахнул твою одежду!
— Сам подумай, Билли, они же то и дело одевались и раздевались, — сказал дядя Боб. — Наверное, они часто оставались в одном белье — ну ты понимаешь.
— Мне трудно это представить, — сказал я ему.
— Твой дедушка был без ума от Фрэнни Дина — я думаю, Гарри верил, что из этого может что-нибудь получиться, — сказал дядя Боб. — Не забывай, твоя мама всегда была немного незрелой.
— Немного туповатой, ты это хочешь сказать? — перебил я его.
— Пока Фрэнни был еще мальчишкой, мне кажется, твоя мама вроде как им командовала — понимаешь, Билли, она вроде как верховодила.
— Но потом Фрэнни вырос, — сказал я.
— А ведь был еще тот парень, с которым Фрэнни познакомился в армии, а потом они встретились снова, — начал дядя Боб.
— Так это все-таки ты рассказал мне ту историю, да, дядя Боб? — спросил я. — Помнишь, про прыгуна по унитазам на корабле — того, который уронил «Госпожу Бовари» и проехался по всем унитазам. Потом они еще встретились в метро. Тот парень вошел в вагон на Кендалл-сквер и вышел на Централ-сквер, и он еще сказал папе: «Привет, я Бовари. Помнишь меня?» — я об этом парне. Ты мне про него рассказал, да, дядя Боб?
— Нет, Билли, не я, — сказал дядя Боб. — Твой папа сам рассказал тебе эту историю, и тот парень не сошел на Централ-Сквер, он остался
— Похоже, нужно будет его еще порасспросить, — сказал я дяде Бобу.
Ответственный за прием учеников печально уставился в пол кабинета.
— Экскурсия прошла нормально? — спросил он немного рассеянно. — Как тебе этот мальчик, внушает надежду?
Конечно, и сам потенциальный ученик, и его родители выветрились у меня из памяти.
— Спасибо за все, дядя Боб, — сказал я; он мне правда нравился, и одновременно я жалел его. — По-моему, ты парень что надо! — крикнул я ему, выбегая из кабинета.
Я знал, где искать дедушку Гарри; был рабочий день, значит, дед не дома, не под каблуком у бабушки Виктории. У Гарри Маршалла не было рождественских каникул. Я знал, что дед где-то на лесопилке или на складе, и вскоре разыскал его.
Я сообщил ему, что нашел своего отца в ежегоднике Фейворит-Ривер; я сказал, что дядя Боб выложил все, что знал о голубом, как незабудка, Фрэнни Дине, изящном мальчике, который примерял одежду моей матери — и даже одежду тети Мюриэл!
Но что там насчет того, будто бы папа навестил меня — когда я болел скарлатиной? И как папа мог рассказать мне ту свою историю о солдате, которого встретил в гальюне во время зимнего атлантического шторма? Транспортный корабль только что вышел в открытое море на пути из Хэмптон-Роудс, Вирджиния, в Италию, когда мой папа свел знакомство с прыгуном по унитазам, читавшим «Госпожу Бовари».
— Кто, черт возьми, был этот парень? — спросил я дедушку Гарри.
— Тот самый кое-кто, с которым целовался Фрэнни, когда их увидела твоя мама, — сказал мне дед. — У тебя была скарлатина, Билл. Твой папа узнал, что ты болен, и захотел тебя навестить. Зная Фрэнни, могу предположить, что он хотел заодно взглянуть на Ричарда Эбботта, — сказал дедушка Гарри. — Фрэнни просто хотел убедиться, что ты в надежных руках, так я думаю. Фрэнни не был плохим парнем, Билл, — он просто был не совсем парнем!
— И никто мне ничего не сказал, — выговорил я.
— Э-э, ну, не думаю, чтобы кто-то из нас этим гордился, Билл! — воскликнул дедушка Гарри. — Наверное, так просто иногда бывает. Твоей маме эта история причинила немало огорчений. Бедняжка Мэри никогда не понимала, в чем тут штука с этим переодеванием — по-моему, она думала, что Фрэнни просто перерастет эту привычку.
— А тот парень с «Госпожой Бовари»? — спросил я дедушку.
— Э-э, ну, жизнь порой сводит нас с разными людьми, Билл, — сказал дедушка Гарри. — Большинство из них просто случайные прохожие, но однажды ты встречаешь любовь всей жизни, и это совсем другое дело — понимаешь?