В одну реку
Шрифт:
– Как бы не относился ко мне наш Повелитель, когда-то давно я поклялся ему в верности и принял его знак, и я буду делать все, что смогу, чтобы мой Лорд был мной доволен. Еще вопросы?
– Он еще не вызывал тебя?
– поинтересовался Эйвери.
– Нет. А что, кого-то уже вызывали?
– Пара человек уже побывала на аудиенции. Интересно, чья очередь настанет теперь?
Малфой вздрогнул, едва сдержавшись, чтобы не схватиться за руку.
– Прошу прощения, господа, - сквозь зубы проговорил он, - но, похоже, этот вопрос уже не
Еще раз оглядев побледневших соратников, Люциус поклонился и вышел, поспешно доставая из кармана пузырек с укрепляющим. Сейчас ему потребуются все силы, потому что, как не печально, Кребб все же, абсолютно прав: прошло тринадцать лет, Люциус не молодел, да и вкусы Повелителя вполне могли измениться. Конечно, он не рассчитывал, что Лорд растает, взглянув на его красоту, но и дополнительными преимуществами пренебрегать не следовало.
– Люциус…
Вздрогнув от знакомого приветствия, Люциус согнул спину, впрочем, следя за тем, чтобы почтительный поклон не перешел в раболепный.
– Мой Лорд…
Риддл сидел в кресле посреди темной невзрачной гостиной. Кажется, дом был несколько запущенным, в воздухе пахло пылью, но камин горел ярко, согревая комнату. Видимо, Повелитель мерз.
– А ты все так же прекрасен, мой ледяной принц. Годы пошли тебе на пользу. Ты стал увереннее и еще надменней.
В голосе Риддла сквозила угроза, и Люциус поспешил перехватить инициативу:
– Мой Лорд, я так рад, что вы вернулись! Я надеялся…
– Перестань, Люци, - отмахнулся Лорд, усмехаясь, - Я не поглупел за эти годы, и не потерял память. Готов поспорить, что ты надеялся только на одно: что я пропал совсем, а, если и вернусь, то мне будет не до тебя. Я прав?
Люциусу даже не пришлось изображать смятение: он был на грани паники и сдерживался с трудом.
– Интересно, что ты почувствовал, Люци, когда понял, что я не приду? Радость? Счастье? Страх? Хотел бы я увидеть тебя тогда… Почему ты не отрекся от меня, Люци? Я знаю: ты ни разу не заявил, что я заставлял тебя подчиняться угрозами и заклятьями. Почему, мой принц?
– Мне бы не поверили.
– Люциус равнодушно пожал плечами.
– Да, ты прав: даже Империо не способно заставить человека так долго подчиняться насилию. Тебя ведь считали моим любовником, не так ли?
– И считают до сих пор. Сегодня мне заявили, что я уже не столь привлекателен, как тринадцать лет назад.
– Не верь, мой принц, это все зависть. Ты по-прежнему очень хорош. Но можешь не бояться, - Лорд правильно понял мелькнувшее в глазах Люциуса выражение, - как и ты, я тоже изменился за эти годы. Эти игры мне больше не интересны. У меня есть цель, и я не намерен отвлекаться, пока не добьюсь желаемого, и, если к этому времени ты все еще сохранишь свою привлекательность, мы сможем снова вернуться к нашему разговору.
Люциус старался, чтобы его лицо выражало только почтительность и
– Скажи мне, Люциус, - продолжал между тем Лорд, - что произошло с моими счетами? Ты прибрал мои деньги к рукам, или пустил по ветру?
– Что вы, Повелитель!
– возмущение Малфоя было вполне искренним, ведь только он знал, чего ему стоило не сделать ни того, ни другого.
– Ваши деньги в порядке, и я лично слежу за соблюдением наших договоренностей. Если желаете, я готов представить все документы.
– Позже. Еще вопрос, Люциус.
– Лорд поднялся и приблизился к так и стоящему посреди комнаты Люциусу.
– Каким образом Аврорату стали известны имена моих последователей? Причем, не мелочи, вроде Керроу, а Ближнего круга. Что ты ответишь, мой принц?
Люциус похолодел. Конечно, зная Повелителя, расслабляться было огромной глупостью, а он непростительно расслабился, после заявления о том, что игры окончены.
– Это не я, мой Лорд.
– он попытался ответить твердо, и сам поморщился от отвращения: так жалко и испуганно прозвучал его голос.
– Нет, Люци? А ведь только тебя мы обидели настолько, чтобы ты захотел отомстить, и не у всех хватило бы хитрости выторговать себе свободу, не отрицая, что десять лет грел постель ужасному злодею. Так что ты скажешь, Люци?
Лорд смотрел ему прямо в лицо своими изменившимися глазами, и Люциус чувствовал знакомый ужас.
– Я точно знаю, кто предатель, мой Лорд.
– твердо проговорил он.
– И кто же?
– Позвольте мне пока не называть имени.
Во взгляде Риддла мелькнуло бешенство, но голос все еще был мягок:
– Почему?
– Вы решите, что я пытаюсь уничтожить врага, и перекладываю свою вину на ненавистного мне человека, чтобы отомстить.
– Так, так, так… - Лорд снова уселся в кресло, с интересом разглядывая Малфоя.
– Судя по всему, у нас только две кандидатуры: Макнейр и ненавистный тебе мистер Снейп. Кого же из них ты не любишь больше? Или появился еще кто-то?
При упоминании Северуса, Люциус постарался сохранить равнодушие, но, похоже, Лорд понял это по-своему.
– Все-таки, Снейп? Скажи, Люци, он отпустил тебя или все еще нет?
– Мистер Снейп оставил меня в покое несколько лет назад, - сдерживая бешенство, проговорил Люциус, - заявив, что теперь, когда к его услугам любая из студенток Хогвардса, а я уже достаточно унижен, ему больше нет необходимости терпеть под собой мою недовольную физиономию.
– Бедный Люциус!
– посочувствовал Лорд, даже не скрывая своего удовольствия.
– Как, должно быть, это унизительно - выслушивать подобное от полукровки! А Нарцисса?
– Нарси тоже постарела, по его мнению. К счастью, это он тоже высказал мне.