В одну реку

МамаЛена

Заодно Люциус узнал подробности «битвы в туалете», и Драко пару дней не показывался дома, а Поттер - на публике, и все последствия сиятельного гнева пришлось терпеть Снейпу, а, поскольку традиционный способ решать конфликты был пока под запретом, Люциус просто орал, и докричался до того, что Блейз, вызванный Нарциссой, применил - таки Силенцио, и принудительно уложил лорда в кровать, где тот постепенно успокоился.

Когда отцовский гнев миновал, Драко явился в Менор и поскребся в кабинет к Люциусу за советом. Как оказалось, Поттер уже долгое время настаивает на том, чтобы обнародовать их отношения, а Драко не знает, стоит ли соглашаться. Люциус задумался.

– Давай разберемся,

для начала, чего хочешь ты сам. Тебе нужна огласка?

– Нет.
– покачал головой Драко.
– Все тут же начнут говорить, что я ему не пара, что он - герой, а я - Пожиратель, вспомнят тебя, Снейпа, Лорда.

– Скорей всего так и будет.
– согласился Люциус.

– С другой стороны, ему приходится все время выдумывать, таскаться на разные мероприятия, брать с собой Уизли, а мне это не нравится.

– Так.
– поощрил лорд.

– Он переживает, нервничает, ему не нравится обманывать друзей. Но, если он скажет им правду, они поссорятся, и в этом все тоже обвинят меня.

– Ты не боишься, что он может выбрать их?

Драко посмотрел удивленно.

– Нет. Но я боюсь, что ему будет тяжело без любимых грифов, хотя без Грейнджер, на мой взгляд, было бы только спокойнее. Я не знаю, отец. Меня, конечно, все устраивает, а вот Га… Поттеру тяжело.

– Зови, как привык.
– отмахнулся Люциус.
– Гарри, так Гарри. Что уж теперь… Если тебе, и правда, не все равно, что он чувствует, и ты считаешь, что выдержишь последствия, могу разве что сообщить, что не лишу тебя наследства, увидев колдографии в Пророке. Только, по возможности, соблюдайте приличия.

– Я подумаю. Спасибо, отец.

Спустя два дня Драко, чуть волнуясь, объявил, что Поттер будет сопровождать его на вечеринку в честь выпускников прошлого года, оставшихся без выпускного бала, приуроченную к празднику в честь восстановления школы и грядущему началу учебы. Люциус, как участвовавший в восстановлении замка, тоже был приглашен.

Появление на публике Поттера и Драко вызвало сенсацию. Сияющий Герой бережно придерживал свое сокровище за талию, и казался настолько счастливым, что слепил глаза. Драко не приходилось напрягаться: светский лоск он впитал с молоком матери, но и в его снисходительно - отстраненной улыбке Люциус разглядел радость. Что ж, так тому и быть… Журналисты бросились задавать вопросы, публика гудела, на Люциуса косились, ожидая, кажется, что он начнет кидаться непростительными. Друзья Поттера, как ни странно, повели себя вполне прилично: рыжий выглядел сильно ошарашенным, грязнокровка - невозмутимой, Уизли, считавшаяся девушкой Поттера, появилась спустя полчаса, в обнимку с кавалером, с которым Герой обменялся дружелюбным рукопожатием. Скандала на публике так никто и не дождался, и постепенно все утряслось. Избавившись, наконец, от журналистов, молодые люди поздоровались с Макгонагал, исполняющей обязанности директора, и, несколько робко, двинулись к стоящему у стены Малфою.

– Лорд Малфой.
– кивнул настороженный Поттер.

– Добрый вечер, мистер Поттер.
– улыбнулся ему Люциус.

Защелкали, снимая, колдокамеры.

– Драко, здравствуй… Надеюсь, вы не разочарованы новым Хогвардсом, мистер Поттер? Вы оставили нам хорошее поле деятельности. Как по вашему, мы справились?

– Все великолепно, ваша светлость. Боюсь представить, во что вам это обошлось.

Люциус удивленно приподнял брови.

– Когда речь идет о подрастающем поколении, я согласен на многие жертвы.

– Поверьте, я очень ценю это.
– снова поклонился Избранный, сжимая руку Драко.

Что ж… Похоже, Герой не безнадежен.

Когда

все, наконец, переварили сенсацию и принялись развлекаться, было уже довольно поздно, и лорд Малфой-старший отправился домой, а на следующее утро, как и ожидалось, разразился скандал.

В Пророке появилась статья под названием: «Герой в сетях Пожирателей смерти». В ней бойким стилем Риты Скиттер описывалось умение семьи Малфоев приноравливаться к политической ситуации, используя старые как мир методы. Сначала шел экскурс в историю 1980-х годов, описывающий, как Малфой-старший получил свое место возле Волдеморта, пользуясь своей красотой и отсутствием всякого стыда, и даже не подумал опровергать свой статус при Темном Лорде после исчезновения последнего.

И - делался вывод - молодой лорд нравственностью удался в папеньку: во время диктатуры Волдеморта он открыто пользовался покровительством последнего директора Хогвартса Снейпа, особо приближенного к Темному Лорду, однако, времена изменились, пришлось искать новых покровителей, а на мелочи Малфои не размениваются, и, ловко воспользовавшись неадекватным состоянием Героя после победы, Малфой-младший соблазнил находящегося в стрессе юношу, потом, пользуясь порядочностью Поттера, все крепче привязывал его к себе, вынуждая порвать отношения с невестой и друзьями, и, наконец, убедил показаться с ним в обществе, чтобы закрепить свою победу и дать понять магическому сообществу, кто теперь имеет влияние на Избранного. Выдвигалась версия, что тут не обошлось без папеньки - слишком уж похожие методы использовал юный лорд, чтобы добиться желаемого.

Прочитав статью еще раз, Люциус отбросил газету и вызвал к себе сына.

Скандал, вызванный статьей, был огромен. Люциус старался не появляться на публике, и прямым приказом запретил Драко покидать Менор. Поместье закрыли от любого проникновения, но, стоило показаться в саду или у ворот, как толпы журналистов принимались кричать и щелкать камерами, вызывая желание проклясть их всех разом. Люциус ждал реакции Избранного, но ее не было.

Судя по статьям в прессе, Поттер едва не загремел в Мунго, но сумел избежать этого, устроив показательное обследование на предмет темных заклятий. Конечно, действо, происходившее в зале заседаний Визенгамота, не дало никаких результатов, но успокоить сплетни тоже не помогло. Магический мир гудел и содрогался в ожидании развязки столь интересного скандала. Поттер не появлялся.

Драко сразу отказался писать что-либо и оправдываться. Задрав подбородок, он заявил:

– Если Поттеру достаточно одной статьи, чтобы поверить в эту мерзость, будет большой ошибкой связываться со столь легковерным человеком. А если в следующий раз Пророк напишет, что я - новый Темный Лорд?

Глядя на захлопнувшуюся за сыном дверь, Люциус не знал, радоваться этому разрыву или сожалеть о нем. С политической точки зрения, «дружба» с Избранным была весомым приобретением, но, заставлять сына унижаться и доказывать свою невиновность он не собирался. Слишком много чести, мистер Поттер. Сокровище было у вас в руках, но вы его потеряли. Кто виноват?

Поттер не торопился выдвигать претензии, он вообще на какое-то время пропал, объявившись у ворот Малфой-Менора внезапно и не ко времени.

Уже стемнело, когда магия донесла вызов: Люциус увидел у ворот растрепанного Поттера и от неожиданности рявкнул:

– Кто?

– Поттер.

– Да неужели?

Магия поместья позволяла общаться с пришельцем не вылезая из кресла, и Люциус приказал подать ему вина.

– И что привело надежду нации в нашу глушь в такой поздний час?

– Мне необходимо поговорить с Драко… и с вами.