В огне рождается сталь
Шрифт:
Но Лян Цзин-чуня все время мучил вопрос о высокой температуре в шлаковиках, и он снова задал его.
— В отверстие для заряда надо будет налить немного холодной воды, как только она испарится, надо закладывать заряд, тогда останется достаточно времени для того, чтобы подрывник успел выскочить из шлаковика, — ответил Сатпаев.
Этот ответ словно снял с сердца парторга камень. Он поблагодарил Сатпаева, взял нарисованную им схему и пошел докладывать директору.
Чжао Ли-мин с непроницаемым лицом слушал Лян Цзин-чуня и внимательно рассматривал схему. Секретарь парткома, стараясь
— Конечно, советский инженер знает больше нашего, а иначе что бы ему было бы здесь делать? — и уже серьезным тоном добавил: — Можно очень легко ошибиться, поэтому для выполнения этого задания надо подобрать смелых и сообразительных людей.
— Кого, по-твоему?
Чжао Ли-мин немного подумал и ответил:
— Я думаю, что надо привлечь Цинь Дэ-гуя, он воевал, да и предложение это его. Правда, знаний у него маловато, и я боюсь, как бы он чего не натворил, — закончил он, нахмурив брови.
Лян Цзин-чунь в душе был уверен, что Цинь Дэ-гуй прекрасно справится с этим заданием. Если бы Цинь Дэ-гуй сомневался в своих силах, разве стал бы он вносить предложение? Но можно ли привлекать его к выполнению нового трудного задания после того, как он несколько суток потратил на наварку подины четвертого мартена? Лян Цзин-чунь никак не мог забыть случая с выпускным отверстием седьмого мартена и чем дальше, тем больше убеждался, что Цинь Дэ-гуя следует всячески поддерживать и поощрять. Но сейчас ему не хотелось тревожить молодого сталевара, и он сказал, как бы соглашаясь с сомнениями директора:
— Я думаю сначала посоветоваться с каменщиками и рабочими третьего мартена. Пусть подумают, кому доверить это дело.
— Можно и так, поручи Хэ Цзы-сюе провести совещание, — согласился директор. — Лучше всего сделать это перед началом вечерней смены. Если подберете кандидатуру быстро, то уже сегодня вечером можно будет приступить к работе. За взрывчаткой пошлем сейчас же. Схему ты оставь мне, я передам ее дневной смене и прикажу сделать по ней отверстия для зарядов, — и Чжао Ли-мин взял трубку зазвонившего телефона.
— Я пошел к Хэ Цзы-сюе, — уже на ходу бросил Лян Цзин-чунь и поспешно вышел из кабинета.
К двум часам в цехе собрались вызванные Хэ Цзы-сюе каменщики и сталевары вечерней смены третьего мартена. Не успели прийти только несколько человек, которые жили очень далеко. Когда рабочие собрались, Хэ Цзы-сюе рассказал о предложении взорвать шлак и тем самым сэкономить два дня работы мартена. Затем он сообщил об указаниях советского специалиста и подчеркнул, что вызываются на эту работу только добровольцы. Все должны трезво обдумать свои возможности и, не горячась, дать ответ.
Предложение понравилось. Еще бы, два дня экономии! Но когда дело дошло до выбора добровольцев, рабочие нахмурили брови: ни у кого не было опыта взрывных работ, а без этого браться за такое задание было опасно.
— Если бы я воевал когда-нибудь, то, конечно, с охотой пошел бы на это дело, а так… — разводили руками многие.
Хэ Цзы-сюе еще раз
Однако Лян Цзин-чунь не стал укорять его, а только сказал:
— Я сам входил в этот шлаковик, дело действительно очень трудное. Найти бы человека, который знаком со взрывными работами!
— Это под силу, пожалуй, только Цинь Дэ-гую, он ведь воевал! — радостно воскликнул Хэ Цзы-сюе.
— Но он очень устал после ремонта четвертого мартена, мало бы дать ему отдохнуть.
— Есть еще двое демобилизованных военных в ремонтном цехе, но они очень плохо знают технику. Может, попросить секретаря партбюро ремонтного цеха поговорить с ними? — предложил Хэ Цзы-сюе.
— Не успеем, — взглянул на свои ручные часы Лян Цзин-чунь. — Сейчас уже три часа, до начала смены остался только час. Надо искать Цинь Дэ-гуя. Ты съезди к нему, посмотри, как он себя чувствует.
— Тогда я сейчас же еду в общежитие, — обрадовался Хэ Цзы-сюе. — Он должен заступать на смену в полночь, но мы попросим его выйти раньше и подготовить все для взрыва, — и он вышел из кабинета секретаря парткома, довольный тем, что его предложение одобрено Лян Цзин-чунем. Взяв в профкоме велосипед, Хэ Цзы-сюе, не мешкая, поехал в мужское общежитие.
Хотя работа на четвертом мартене изрядно вымотала Цинь Дэ-гуя — у него временами даже мутилось в глазах, — в душе он был очень доволен ею. Во-первых, ему не приходилось встречаться при приеме смены с Чжан Фу-цюанем. Во-вторых, такая напряженная работа помогла ему на время забыть о Сунь Юй-фэнь. И вот сегодня в двенадцать часов ночи ему снова придется идти на девятый мартен и принимать смену у Чжан Фу-цюаня. Было от чего огорчаться! И перед глазами Цинь Дэ-гуя снова и снова вставала картина, которую он видел в парке, а в ушах его снова и снова звучал ехидный смешок Ли Цзи-мина. От злости он даже выругался.
Но тут, к счастью, приехал Хэ Цзы-сюе. Выслушав его, Цинь Дэ-гуй обрадовался:
— Вот хорошо! Я сейчас же еду!
Хотя Хэ Цзы-сюе ни на минуту не сомневался в том, что Цинь Дэ-гуй охотно примет новое поручение, но он все же сказал:
— Взрывные работы очень опасны, ты не боишься?
— Я ведь воевал, чего мне бояться? — улыбнулся в ответ Цинь Дэ-гуй.
По дороге на завод Хэ Цзы-сюе рассказал сталевару об указаниях советского специалиста.
Дневная смена не успела закончить пробивку отверстий для взрывчатки, и вечерняя продолжала эту работу. Шлака накопилось более чем за полгода, и сейчас он был тверже камня. Пробить в нем отверстие было делом нелегким. К тому же рядом находились регенераторы, что еще более повышало жару внутри шлаковиков. Здесь у рабочих от нестерпимой жары кружилась голова, никто не мог пробыть внутри больше десяти минут. Рабочие выходили из шлаковика и сразу набрасывались на холодную воду.