В огне рождается сталь
Шрифт:
После ухода секретаря парткома Юань Тин-фа уже не мог уснуть. Хотя ему надо было работать в ночную смену и следовало бы отдохнуть, он, радостно возбужденный, продолжал ходить по комнате.
— Мне бы и в голову не пришло, что мое предложение имеет такое большое политическое значение! — удивлялся он.
— Почему же ты ничего не рассказал мне об этом? — обиженно произнесла Дин Чунь-сю. А премию за него могут дать?
— У тебя только премии на уме! Ай-й-я! Откуда же мне было знать, что это так важно! Я и не предполагал таких результатов! А наш секретарь парткома очень хороший человек, он, как
— Я вовсе не жду никакой премии! — перебила его жена. — Мне кажется, — продолжала она уже другим тоном, — тебе надо сейчас подавать заявление в партию, ты должен добиться этого!
Раздевшийся было Юань Тин-фа снова торопливо оделся и направился к выходу.
— Ты куда это собрался? — бросилась за ним Дин Чунь-сю.
— К Хэ Цзы-сюе.
— А разве он не на заводе?
— Вот я и еду на завод.
— Поспал бы немножко, — пыталась уговорить его жена.
— Да как я могу спать! — не повернув головы, ответил Юань Тин-фа, вышел из дома, сел на велосипед и поехал на завод.
«Я непременно должен рассказать секретарю партийного бюро, — думал он по дороге, — о допущенной мною ошибке, о том, что я в прошлый раз сжег свод, чтобы установить рекорд!» Он уже давно понял, что первая заповедь коммуниста: всегда и во всем быть честным и правдивым перед партией.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Сдавая смену, Юань Тин-фа предупредил Чжан Фу-цюаня:
— Выдашь эту плавку, и надо обязательно ставить печь на ремонт. По графику это надо было бы сделать еще во время моей смены, но директор завода не разрешил и велел провести еще одну плавку. Сегодня мне пришлось изрядно попотеть.
— А в поде уже появились ямы?
— Ям еще нет, но под стал очень тонким. Я измерял, толщина его немногим больше метра.
— Ладно! — скрепя сердце согласился Чжан Фу-цюань, подумав, что Юань Тин-фа просто проявляет излишнюю осторожность. Ведь директор завода неоднократно говорил на летучках, что в зависимости от состояния пода можно иногда переносить сроки ремонта для того, чтобы можно было выдать лишнюю плавку. Поэтому он не придал должного значения словам Юань Тин-фа.
Последние дни у Чжан Фу-цюаня было очень плохое настроение. Он сожалел, что в тот вечер поссорился с Сунь Юй-фэнь. К несчастью, он никак не мог найти подходящий случай, чтобы объясниться с девушкой. Однажды вечером ему удалось дозвониться к ней по телефону, но она не согласилась встретиться с ним, ссылаясь на занятость. Этот разговор окончательно испортил ему настроение. Казалось, что его лодка уже причалила к желанному берегу, но неожиданно ее оттолкнули… и он снова оказался в туманной дали.
Он плохо спал, работал без всякого интереса. Частенько в самый разгар работы перед глазами его возникал
Ли Цзи-мин догадывался, что Чжан Фу-цюаню не везет в любви, иначе от чего бы у него был такой удрученный вид? Спросить ему было неудобно, и он только исподтишка наблюдал за своим бригадиром.
Однажды незадолго до окончания смены Ли Цзи-мин подошел к Чжан Фу-цюаню и сказал:
— Завалим железную руду, и можно кончать смену.
Чжан Фу-цюань взглянул на часы.
— Рановато еще, придется оставить эту работу для следующей смены.
Ли Цзи-мин подошел к нему ближе и понизил голос:
— Меня не волнует, что нам не заплатят за эту работу. Обидно только, что Цинь Дэ-гуй эти дни и без того ходит с задранным носом.
— Все равно этого делать нельзя, ты не забывай о том, как мы должны работать! — непреклонно ответил Чжан Фу-цюань. Он понял, что бессмысленно пытаться подставить ножку Цинь Дэ-гую, да и дирекция в последнее время усилила контроль, так что теперь всякий дурной поступок не так-то легко было скрыть. Да и Сунь Юй-фэнь весьма одобряла его, когда он ей рассказывал, что готов пожертвовать личной выгодой, лишь бы создать хорошие условия для работы следующей смены. Именно из-за этого Сунь Юй-фэнь начала проявлять к нему интерес, и если он хочет помириться с ней, то отказываться от этих принципов в работе никак нельзя.
— Действительно, ты очень хороший человек! — холодно усмехнулся Ли Цзи-мин. — Если Цинь Дэ-гуй потребует, чтобы ты создал все условия для успеха его любовной затеи, то и тут ты пойдешь ему навстречу!
— Я пробью твою собачью голову, что ты мелешь! — сжал кулаки разгневанный Чжан Фу-цюань.
— Да я же только о тебе беспокоюсь. Разрази меня гром, если я имел в виду что-нибудь плохое, — в страхе начал оправдываться первый подручный.
— Поменьше болтай! — примирительно сказал Чжан Фу-цюань. — Ты хороший парень, но стоит тебе открыть рот, как оттуда несет, словно из помойной ямы.
— Старина Чжан, — вздохнул Ли Цзи-мин, — ты совсем не думаешь о себе. Мы теперь стали друзьями, и меня твои переживания очень волнуют!
— Я только хотел бы, чтобы ты болтал поменьше, — уже совсем миролюбиво повторил Чжан Фу-цюань.
В результате этого разговора Ли Цзи-мин стал работать еще лучше, а Чжан Фу-цюань все больше полагался на него.
Юань Тин-фа предупредил Чжан Фу-цюаня о необходимости следить за подом печи и сам ушел домой. Работа в цехе шла своим чередом, и через час смена Чжан Фу-цюаня закончила выпуск стали.
— Старина Чжан, ты отдохни немного, а я осмотрю под, — предложил Ли Цзи-мин и направился к мартену.
Чжан Фу-цюань действительно очень устал, производя раскисление стали путем добавления в нее ферромарганца. Он долго стоял у открытой крышки и от жары совсем обессилел. Днем еще можно было бы отдохнуть, пока инженер по оборудованию осмотрит печь, но сейчас эту работу приходилось выполнять самому, надо было снова идти в огненное пекло. Но потом, положившись на то, что Ли Цзи-мин сделает это не хуже его, Чжан Фу-цюань решил все же немного отдохнуть. Он присел в сторонке на кучу доломита и закурил.