В ореоле невинности

Кэри Сюзанна

– Вот эти – «за». – Он протянул ей пачку в два раза меньшую, чем в другой руке. – А вот – «против».

Криста, рассеянно кивнув, стала наугад открывать конверты. «Займись этим, бэби!» – настоятельно советовала дерзкая восемнадцатилетняя корреспондентка. «Попробуйте – вам понравится!» – внушал сорокапятилетний джентльмен. Некая дама с проповедническим фанатизмом отстаивала свой тезис: секс по обоюдному согласию между двумя взрослыми людьми не только возможен, но и необходим – независимо от того, состоят ли они в браке. И саркастически вопрошала: «Где вы были во время сексуальной революции?»

Фил,

однако, заметил, что не так уж мало людей разделяют точку зрения Кристы. «Не делайте этого!» – молили они хором. «У меня есть дочка вашего возраста, – писал мужчина пятидесяти лет. – И хотя она не согласна с вами, сам я полностью вас поддерживаю. Зачем разбрасываться, отдавая себя каждому встречному? Когда же появится настоящий ваш избранник, вы будете счастливы, что дождались его девушкой. Быть верной своим убеждениям всегда труднее, чем просто следовать за толпой; зато сохраняешь уважение к себе».

Пока читали отклики, рука Фила то и дело сжимала ее колено – Криста делала вид, что ничего не замечает. Но когда дело дошло до письма биохимика из крупной фармацевтической фирмы, предложившего ей руку и сердце. – она, забыв всякую осторожность, воскликнула:

– Вот! Утверждает, что тоже девственник и будет любить меня всю оставшуюся жизнь! Среди колб и формальдегида – представляешь?! Ответ на все мои сомнения!

– А я что говорю? Как раз то, что ты ищешь! – Фил тоже смеялся.

Заливаясь хохотом, они смахнули несколько писем с колен Кристы и непроизвольно наклонились поднять. На мгновение руки их встретились, дыхание слилось… Они не отрываясь смотрели в глаза друг другу.

– Криста… – прошептал Фил и скользнул рукой по ее бедру.

Утопая в золотистом свете его волшебных глаз, теряя способность ощущать что-либо кроме его нежных, зовущих прикосновений, Криста не в силах была вымолвить ни слова. И спустя секунду, показавшуюся ей вечностью, он жадно припал губами к ее губам.

Глава 3

Первое осознанное чувство Кристы – вся ее предыдущая жизнь лишь ожидание этого поцелуя. «Фил! Невероятно! – Она не верила самой себе. – Ты… ты – тот самый мужчина… тебя я столько времени ищу!»

Все ее давно продуманные резоны рассыпались в пыль, все мечты о человеке, который разделил бы ее принципы, ее желание создать респектабельную семью. Что общего между ней и этим ненадежным парнем, убежденным холостяком? «Невест» – и уж наверняка любовниц – он меняет с тем же равнодушием, с каким избавляются от вчерашних газет. У нее и у него нет и тени надежды на общее будущее.

И все же теперь, с того самого мгновения, как их губы слились, она знала со всей очевидностью, что перед ней тот, единственный, – знала не умом, но готовым вырваться из груди сердцем. Прошлые сомнения ее покинули. Впервые за двадцать шесть лет жизни она согласна принадлежать мужчине полностью, без всяких оговорок.

Только легкий вздох выдал ее чувства, но для Фила этого оказалось достаточно. С таким трудом сдерживаемая страсть вспыхнула с неудержимой силой, словно в костер плеснули бензина. Он и не осознавал всей силы своего желания. Он не просто хотел, а жаждал обладать этой хрупкой, но такой стойкой в своих убеждениях женщиной. Пока

он не коснулся ее нежных губ, не ощутил ее круглую грудь под мягким, пушистым свитером, нельзя было и представить, какую бурю поднимет во всем его существе эта двадцатишестилетняя девственница. Словно погибающий от жажды, пил он ее свежее дыхание – и не мог оторваться. Сама амброзия, посланная ему богами… Нет больше сил сдерживаться.

С невольным стоном Фил опять приник к ее устам. Его язык раздвинул губы, стал ласкать ее рот, стараясь все глубже проникнуть в его сладкую, манящую глубину, воспламеняя их тела желанием слиться в неразрывном объятии. Рука Фила запуталась в мягком шелке ее волос, так дразняще струившихся между пальцев… От них исходил легкий аромат зеленого яблока. Другой рукой он ласково, но крепко прижимал девушку к себе, следуя ладонью за плавными, восхитительными изгибами тела. Она так очаровательна, так податлива – просто сводит его с ума. Фил чувствовал, что дошел до крайней степени возбуждения. Что же касается Кристы… никогда в жизни не знала она такой всепоглощающей чувственной страсти. Словно жидкий огонь бежал по венам, бросая ее то в жар, то в холод. Где-то глубоко внутри у нее, казалось ей, открылась воронка – зияющая, пустая, жаждущая, – и только он один мог заполнить ее, заполнить всей своей плотью. «Я хочу его!.. – Изумление и радость охватили ее. – Наконец-то я знаю, что значит желать мужчину… С ума сойду, если не буду принадлежать ему вся, до последней клеточки…»

Как и она, Фил был на грани исступления, сгорал от желания подхватить ее на руки, унести на огромную двуспальную кровать и раздеть с любовной поспешностью. Но когда девушка трепетно прижалась к нему, сплела руки на его шее, он заколебался. «Нет! – Он зарылся лицом в ее волосы. – Мы не должны делать этого! Не должны – если у меня еще осталась хоть капля порядочности…» Неожиданно он разжал объятия и отодвинулся. У нее перехватило горло.

– Криста! – с болью выдохнул Фил, и голос его прервался, словно на него вылили ушат холодной воды. – Поверь мне, клянусь – я и не помышлял ни о чем подобном, когда приглашал тебя прийти сегодня ко мне!

Какое-то время Криста молчала. «Он отверг меня… – думала она, замирая от острого страдания. – Я не та женщина, которая нужна ему. – Но что-то в глубине души говорило ей: он просто не хочет воспользоваться ситуацией. – Конечно, мне бы самой остановить его, не позволять заходить так далеко. Но разве я могла?» Она еще не совсем оправилась и не находила ответа. Огромные зеленые глаза смотрели на Фила в немом испуге.

– Да, да, я знаю, это случайность, – наконец прошептала она, с трудом проглотив ком в горле. – Я… мы… всего лишь поцелуй…

Но оба понимали: произошло нечто гораздо большее. Фил бессильно уронил руки, ощущая себя последним мерзавцем, этаким развращенным Казановой, растлевающим детей. «Как ты мог даже подумать о чем-то подобном, после того как она рассказала тебе столько о себе! Ты – знающий о ней самое сокровенное! Девушка раскрыла перед тобой душу, поделилась своими мечтами, надеждами, а ты…» – казнил себя Фил.

– Сознаю, насколько я виноват перед тобой, – жестко произнес он, почти ожидая неизбежной пощечины.