В ожидании чуда
Шрифт:
Это была плохая неделя.
Кого она обманывает? Это был плохой год.
Телефон успел прозвонить дважды, прежде чем звонок проник в ее сознание. Ее телефон звонил очень редко. А когда звонил, Джессика никогда не отвечала, пока не включался автоответчик. На этот раз, словно повинуясь чьей-то воле, она сбросила плед и схватила трубку.
— Что? — Ее далеко не сердечное приветствие явно обескуражило звонившего.
Секунду царило молчание, и она подумала что на том конце повесили трубку, а потом услышала, как явно очень юный женский
— М-мисс Дэннемора?
Джессика резко выпрямилась, у нее по спине пополз тревожный холодок, а пальцы совсем похолодели. Ей показалось, что трубка сейчас выпадет у нее из рук. Никто не должен был знать, как найти Джессику Дэннемора. Никто.
Кроме Фила.
Она стала Джессикой Дэниелз много лет назад. Это входило в условия их договора. Никто не знал о сути их отношений; никто другой никогда не вступал с ней в контакт.
— Кто ты такая, черт побери? — тихо спросила она.
— Айрис Мунро.
— Айрис… Мунро?
— Да, мэм. — Джессике показалось, что в ее тоне проскальзывает страх. — Филипп Мунро — мой отец.
— Понятно…
Но Джессике не было понятно, ничего не было понятно. Этой маленькой девочке следовало спать в своей постели, а не звонить ей. Никому не следовало ей звонить. Теперь уже никому.
— Чего ты хочешь?
— Мне нужно вас нанять на работу.
Ошеломленная Джессика пыталась заговорить и не смогла. Эта пародия на ее разговоры с Филом больно разбередила душевные раны, которые только-только начали затягиваться. Зачем ей это нужно? Ей ни к чему воспоминания о прошлом. Особенно из уст невинного ребенка с дрожащим голоском.
— Сколько тебе лет? — наконец выдавши из себя Джессика.
— Двенадцать. — Последовала короткая пауза, а затем девочка заторопилась: — Послушайте, мисс Дэннемора, я бы не обратилась к вам, если бы это не было так важно. Я знаю, что вы отошли отдел. Я многое знак о вас… В вашем досье…
У Джессики помутилось в голове. Досье! Фил вел на нее досье? Этого не может быть! Никаких записей, кроме имени и номера в маленькой черной записной книжке.
— … в вашем досье сказано, что никаких женщин и детей, но это совсем другое, — заверила ее Айрис. — Вы единственная, кто может это сделать.
— Не бывает ничего другого, — холодно ответила она. Черный юмор, который порядком осложнял ее жизнь, чуть не прорвался на поверхность. "Благодарю за доверие, мисс Мунро, но я больше не убиваю людей. Ни для правительства. Ни для твоего папы. Не стану делать и для тебя, детка". Это было чистой правдой, но она не могла заставить себя поверить, что эта девочка действительно хочет кого-то убить.
За исключением…
Айрис прочла о ней в досье. Девочка знает ее настоящее имя, знает о том, что она ушла от дел, и смогла ее найти. Она — дочь Фила Мунро. Память подсказала Джессике, что ей было почти столько же лет, как Айрис, когда…
Внезапно ей в голову пришло другое объяснение. Не пытаясь скрыть своего неодобрения, Джессика с сарказмом сказала:
—
— Папа не знает, что я хочу вас нанять.
— Очень скоро узнает, — мрачно пообещала ей Джессика. — Дай ему трубку.
— Не могу. Я не знаю, где он. Поэтому вы мне и нужны.
Закрыв глаза, Джессика попыталась убедить себя в том, что это не ее проблема. Но тут Айрис сказала такое, что это стало ее проблемой.
— Я думаю… думаю, с ним что-то случилось. А у меня больше никого нет.
Если бы Айрис позвонила в другую ночь, Джессика, вероятно, отказалась бы, но не сегодня. Не тогда, когда так ясно помнила, каково быть двенадцатилетней девочкой, беззащитной, одинокой и испуганной. Не тогда, когда боль от гибели Дженни так остра.
Джессика ровным голосом начала задавать вопросы, четко фиксируя в мозгу ответы девочки.
На секунду детектив Салливан Кинкейд подумал, что ошибся домом. Это было возможно. Он все еще плохо знал Джерико, пока только привыкал к овевающему остров ветру с пролива и к мысли о том, что эта волна краж стереоприемников означает подъем преступности. Дважды проверив список адресов, он, удостоверившись, что не ошибся, вылез из машины.
С улицы все выглядело обыденно. Не было зазывно намалеванной вывески с изображением знаков зодиака, хрустальных шаров или соблазнительных цыганок. Ничто не указывало на существование здесь салона медиума, пока он не поднялся на крыльцо.
— Добро пожаловать в Джерико, — произнес Салли про себя, уставившись на многочисленные кнопки звонков.
Оказалось, что они все относились к одному и тому же человеку, но, повидимому, все дело было в выборе. Каждый звонок был снабжен маленькой гравированной табличкой, прикрепленной сбоку. Посетитель явно должен был нажать ту кнопку, которая соответствовала его нуждам.
Первый звонок, украшенный камнем "кошачий глаз", предназначался для ищущих богатство и красоту. Жаждущий исцеления, любви или мудрости должен был нажать на нефритовую кнопку. Кварцевый кристалл служил пропуском для тех, кто пытался выйти в астральную плоскость.
Следующая кнопка вызвала у Салли улыбку. Простая черная кнопка из оникса предлагала защиту от зла. Черт возьми! Как жаль, что ему не удалось узнать раньше столь простого способа борьбы со злом. А теперь уже слишком поздно!
Последний звонок — кусочек яркой бирюзы — был для тех, кто нуждался в мужестве. Довольно богатый выбор. И ни один чертов звонок не гласил: "не слишком удачливые детективы, нуждающиеся в медиуме-информаторе". Ну что ж, придется действовать наугад. Салли выбрал бирюзу, решительно нажал на кнопку. Ему понадобится мужество, если предстоит вести еще одну беседу в темноте, задыхаясь от благовоний, и добиваться желаемого от погруженного в примитивный транс проводника в мир духов.