В ожидании чуда
Шрифт:
Кинкейд не отводил от нее взгляда, но его вопрос был явно предназначен дворецкому.
— Когда вы в последний раз разговаривали с Филом Мунро?
— Пару дней назад. Но в том, что Фил отправился путешествовать без предупреждения, нет ничего необычного.
Кинкейд слегка прищурился, когда этот человек назвал своего хозяина по имени.
— Мунро упоминал, куда он едет?
— Нет. Но он никогда этого не делает.
— Фил занимается службой личной охраны, — прибавила Джессика, понимая, что если судить по ее словам, гигантская компания службы безопасности может показаться всего лишь бюро по
Салли откинулся назад и попытался понять, что его больше всего беспокоит в мисс Джессике Дэниелз — бойкость ее ответов или полное отсутствие любопытства по поводу предупреждения. Ни она, ни Линкольн, дворецкий, не спросили, какая опасность может угрожать Филу. И грозит ли опасность Айрис. Они даже не поинтересовались именем звонившей женщины.
Невозмутимость всегда казалась ему странным поведением. Большинство людей воображают себя доморощенными детективами, ненасытно любопытны, и у них всегда наготове какая-нибудь теория и целый список самых невероятных предположений. Поэтому либо в исчезновении Фила нет никакой тайны, либо эти двое уже знают, что это сделал дворецкий — фигурально выражаясь.
Пока они оба терпеливо ждали его следующего вопроса, Кинкейд внимательно рассматривал мужчину. Линкольн явно скучал, глаза его ничего не выражали, и он сидел на краешке сиденья, готовый удалиться в любую секунду. В отличие от него Джессика уселась поудобнее. Ее черные глаза были непроницаемыми, ни проблеска страха или удивления, но ее внимание было полностью поглощено им.
А его внимание, в свою очередь, ею.
Эта леди задевала все его струны — и личные, и профессиональные. Она сидела совершенно неподвижно — просто живая статуя, закинув одну руку на спинку дивана, а вторую уронив на колени. У Салли возникло впечатление, что она почти бросает ему вызов, заставляя сосредоточиться на ней, а не на ситуации, хочет, чтобы он ее растормошил. Ну он так и сделает, но только когда сам будет готов к этому.
Когда наступит время трясти и тормошить Джессику Дэниелз, зрителей не будет. И между ними не будет кофейного столика. Даже воздушной прослойки не будет.
— Послушайте, я должен вам сказать вот что, — произнес он задумчиво. — Кажется несколько странным, чтобы человек уехал без предупреждения и оставил дочку, даже не сказав, как с ним связаться. А что, если она заболеет?
Линкольн пожал плечами.
— Девочка никогда не болеет. Кроме того, экономке частично переданы опекунские полномочия над Айрис. Мать Розы больна, и потому она отлучилась. Обычно Роза проводит здесь двадцать четыре часа в сутки, если хозяин в отъезде. Фил доверяет ей принимать решения в экстремальных ситуациях.
— Сколько вы уже работаете у Мунро?
— Пять лет в компании, четыре месяца в доме. А теперь, если у вас больше нет вопросов, мне действительно надо идти на обход. За это Фил мне и платит — открывать двери, возить ребенка на машине и присматривать за домом.
Салли кивнул, и Линкольн поднялся, чтобы выйти. Они могли просидеть тут всю ночь, перебрасываясь вопросами и ответами, но это не поможет. Разумные ответы не могли усыпить животный инстинкт. Может, у него
Вынув из бумажника свою визитку, Салли протянул ее Джессике.
— Буду очень признателен, если мистер Мунро мне позвонит. Вы могли бы ему это передать, если…
— Когда, — поправила она, протягивая руку за карточкой, — когда я буду с ним разговаривать. С удовольствием передам, детектив Кинкейд.
Он на долю секунды задержал в пальцах визитку, заставив ее поднять глаза, а потом отпустил.
— Зовите меня Салли. Мы здесь, на острове, обходимся без церемоний.
— Детектив, — произнесла она, подчеркивая его звание. — Одного взгляда на вас хватило, чтобы самой это определить. — Джессика снова взглянула на карточку и опустила ее в карман, провожая его к выходу. — Мы очень ценим то, что вы приехали для проверки звонка какой-то помешанной, но если вы закончили, я и правда устала, и мне хотелось бы распаковать вещи.
Салли остановился рядом со столиком в холле и окинул взглядом ее багаж.
— Это потребует немало времени.
— На самом деле, не очень. — Джессика открыла дверь и улыбнулась. — В эту поездку я лишнего не взяла.
— Это соответствует действительности? — Впервые за вечер уголки его рта приподняла настоящая улыбка. Он запросто мог начать восхищаться этой леди.
— Я никогда не лгу, детектив.
— Это соответствует действительности? — мягко спросил он.
— Практически, соответствует.
— Принимаю это за предупреждение. — Салли только сейчас осознал, что они говорят очень тихо, и из-за этого ему пришлось склониться к ней. Он медленно отодвинулся. — Пожелайте Айрис от меня спокойной ночи.
— Сами пожелайте. Она уже давно слушает наш разговор с лестничной площадки.
Салли резко обернулся и застал ее все еще стоящей на коленях. Айрис одарила его взглядом, который явно старался выразить раскаяние и одновременно очаровать его. Это сработало.
— Не волнуйся, — сказал он. — Все будет хорошо.
Ее улыбка померкла, она тревожно нахмурилась.
— Да, сэр.
— Спокойной ночи, Айрис.
— Спокойной ночи.
Кивнув Джессике в последний раз, Салли шагнул было через порог, но резко остановился, осознав внезапно значение маленького, завернутого в шелк прямоугольника, почти незаметного среди других мелочей на небольшом столике в холле. Слишком много раз за этот день он видел эти маленькие сверточки, перевязанные ленточкой, и не мог ошибиться. Это была колода карт таро. Ритуал заворачивания их в шелк предохранял колоду от нежелательного влияния психической энергии. Он знал; он специально интересовался этим.
Салли терпеть не мог совпадений.
— Погодите минутку.
Он придержал дверь, чтобы та не закрылась, и вернулся к столику. Рядом с колодой стояло несколько семейных фотографий, включая фотографию Айрис в серебряной рамке. На пластинке под снимком было выгравировано затейливыми буквами ее имя.
Айрис Евангелина Мунро.
В то мгновение, когда рука Салли Придержала дверь, улыбка Джессики, говорящая "спасибо, что заскочили к нам", растаяла. Она уже почти отделалась от него! Что же его остановило, черт побери?