В ожидании чуда
Шрифт:
— На чем специализируешься? — спросил он таким тоном, каким обычно беседуют на вечеринках с коктейлями, интересуясь родом занятий собеседника. — В моем представлении, забираешься в те места, где тебе быть не положено. Ты очень быстро управляешься с замками для человека, который уже два года как отошел от дел. Должно быть, у тебя есть практика.
— Любой идиот может заказать себе набор отмычек. Это еще никого не делает шпионом.
Салливан оценивающе оглядел ее.
— А как в наше время определяют
— Какое это все имеет теперь значение? — Раздражение в ее голосе было подлинным. Она не хотела дальше углубляться в эту тему. — Я уже два года не работаю ни на Фила, ни на кого другого. И впуталась в эту историю только потому, что мне позвонила испуганная девочка. Тебе это не понятно, Салли? Я тычусь во все углы точно так же, как и ты. Я ничего не знаю.
Холод внутри нее исчез, его сменило ожидание нарастающего гнева. Сама не осознавая этого, Джессика при каждом слове делала шаг к нему, пока мышь снова не очутилась в пределах досягаемости льва. Гордость не позволила ей отступить. На этот раз — нет. Этот человек воздействовал на нее на стольких уровнях, что она и счет им потеряла.
Одно она знала наверняка: если позволить ему самому выбирать поле боя, то она проиграет эту войну. Джессика точно не знала, что именно поставлено на карту, но она скорее погибнет в огне, чем выкинет белый флаг и выйдет из игры. Джессика Дэниелз никогда не сдавалась и не убегала, с тринадцати лет, и даже тогда она сперва сводила счеты.
Так чем же Салли отличается от других? Почему он выводит ее из равновесия и пробуждает в ней боевые инстинкты или стремление убежать? Почему она не может просто его проигнорировать, вместо того чтобы дразнить?
По какой-то непонятной причине Джессика не хотела, чтобы Салли считал ее трусихой. Чему быть, того не миновать. Она не собирается больше уклоняться от пробегающего между ними тока или делать вид, что его не существует. Не обращать внимания — это еще хуже.
— Не я — плохой парень в этом деле, — тихо произнесла Джессика.
— Если не ты плохой парень… тогда кто же? — спросил он, в свою очередь делая шаг вперед и еще больше сократив расстояние между ними. Теперь оно свелось к какому-то дюйму. Он впился в нее взглядом, глядя сверху вниз. — Если ты ничего не знаешь, какого черта ты ищешь, Джесси?
— То же, что и все остальные, — отрезала она. — Спокойного сна по ночам и еще одного шанса поступить правильно. — Потом она испортила впечатление от этого меткого ответа грустным примечанием, сделанным чисто автоматически. — И то, и другое невозможно.
— Почему? — Его вопрос неожиданно прозвучал очень мягко.
— Потому что никто не получает второго шанса. Нельзя вернуться назад и прожить жизнь заново.
Салли умел распознать правду на слух. А может быть, он узнал именно эту правду, потому что она была ему так близка. Хотя… если бы он мог, даже если бы хотел, он не вернулся бы назад, чтобы что-то изменить. Он перестал лгать самому себе уже много лет назад. Что сделано, то сделано. Написано в его сердце несмываемыми чернилами.
— Что бы ты хотела изменить, Джесси? — спросил он, потому что потребность проникнуть в ее мысли, как всегда, взяла верх. Другие вопросы, вопросы полицейского, могут подождать, пока она не окажется достаточно близко, чтобы поцеловать ее, пока слабый запах цветов под летним дождем не окутает туманом его мозг.
А сейчас его волновала только женщина. И эта женщина вопреки обыкновению на этот раз не убегала от него.
— Скажи мне, — настаивал он. — Что бы ты изменила?
— Это просто. — Ее кривая усмешка заставила сжаться его сердце. — Я бы изменила себя.
Он протянул руку и провел пальцами вдоль ее руки, от локтя до плеча. Находясь так близко от Джесси, ему всегда хотелось прикоснуться к ней.
— О, тут ты ошибаешься. Было бы ошибкой изменить Джессику Дэниелз.
Она глубоко вздохнула.
— Я вечно делаю ошибки.
— Назови хоть одну.
Внезапно их положение относительно друг друга показалось Джессике таким интимным, они больше не были противниками, противостоящими друг другу, они были любовниками, выбирающими удобное положение, она сглотнула, опустила взгляд на его губы и назвала первую пришедшую ей в голову ошибку.
— Целоваться с тобой. Это было большой 1ибкой.
— Не думаю. — Он медленно погладил ее по плечу. — Ошибка брать всю вину на себя. Разве ты не станешь придумывать себе оправдания? Говорить, что дьявол заставил тебя это сделать? Отстаивать свою добродетель? Возмущенно заявлять, что больше этого не случится? — Его лицо было совсем близко от нее. — Большинство женщин так бы и сделали.
Ее дыхание заметно участилось, но голос звучал ровно, пока его большой палец нежно поглаживал сбоку ее шею.
— Только не я. Я не даю обещаний, которые не могу сдержать. Уже не даю.
Ладонь Салли скользнула к затылку, пальцы зарылись в волосы и стали медленно перебирать их.
— Итак, ты женщина, которая привыкла держать слово. В твоих устах это звучит довольно иронично, тебе не кажется?
Его слова могли вызвать раздражение Джессики, если бы пальцы не плели опасные чары, действуя на ее мышцы и кости. Или если бы его голос не был таким сексуальным, от которого она ощутила жар в самых неожиданных местах. Ей приходилось одновременно поддерживать разговор и сражаться со своими ногами, которые отказывались ее держать.