В ожидании дождя
Шрифт:
Бубба выскочил из «хаммера», сделал в сторону удалявшегося «эскорта» аналогичный жест и со всей силы шарахнул кулаком по капоту.
— Это я.
— Чего?
— Это я, — проревел он. — Этот говнюк прикрылся мной. Да?
— Нет. Он…
— Энджи он угрожать не может. У нее связи. Значит, это я.
— Бубба, он мне угрожал. Понимаешь?
Он откинул голову и заорал:
— Кончай врать!
Он медленно пошел вокруг машины, и на секунду у меня мелькнуло предчувствие, что сейчас он меня отметелит.
— Ты… —
— Бубба…
— И делаю это с удовольствием! — проорал он.
Из-за угла появилась группа подростков. При виде разбушевавшегося Буббы они быстро перебежали на другую сторону улицы.
— Больше никогда мне не ври, — сказал Бубба. — Никогда. Когда ты мне врешь или она врет, это мне как серпом по яйцам. Так и хочется кого-нибудь изувечить. Все равно кого. — Он с силой стукнул себя в грудь. Будь на его месте кто-то другой, от такого удара его грудная клетка раскололась бы как фарфоровая. — Стиви пригрозил, что убьет меня, так ведь?
— Что, если да?
Бубба принялся месить воздух кулаками и, брызжа слюной, проговорил:
— Я его на хрен урою. Выпотрошу к чертовой матери и удавлю собственными кишками. Сдавлю ему башку, пока она у него не…
— Нет, — сказал я. — Ты что, еще не понял?
— Что тут понимать?
— Что Уэсли как раз этого и добивается. Это не Стиви нас запугивает, а Уэсли. Такие у этого говнюка методы.
Бубба согнулся и сделал глубокий вдох. Он напоминал сейчас готовую ожить гранитную глыбу.
— Ничего не понимаю, — через какое-то время произнес он.
— Спорить готов, — медленно проговорил я, — что Уэсли все известно про Энджи. Про ее связи. Известно, что надавить на меня можно единственным способом — через тебя. Точно говорю: он подкинул Стиви эту идейку не просто так. Он все рассчитал. Даже если ты обо всем узнаешь и взбесишься, то кончится это тем, что нас всех поубивают.
— Хм, — сказал он мягко. — А парень-то не дурак.
Рядом с нами остановилась полицейская машина, и сидевший на пассажирском сиденье коп опустил окно.
— Все в порядке, ребята? — спросил он. Я вроде бы где-то его видел, но точно вспомнить не мог.
— В полном, — ответил я.
— Эй, здоровяк.
Бубба повернул голову, ответил на взгляд полицейского гримасой.
— Ты Бубба Роговски, так ведь?
Бубба уставился на убегавшую вдаль дорогу.
— Никого в последнее время не убивал, Бубба?
— Ну, офицер, последние несколько часов вроде нет.
Коп ухмыльнулся.
— Это твой «хаммер»?
Бубба кивнул.
— Припаркуйся где положено, а то штрафану.
— Ладно. — Бубба повернулся обратно ко мне.
— Сейчас, Роговски, — сказал полицейский.
Бубба горько улыбнулся мне, покачал головой. Затем прошел мимо полицейской машины
— Ты знаешь, что твой приятель та еще мразь? — спросил меня коп.
Я пожал плечами.
— Если не будешь осторожным, то и тебя в такие же типы запишут. За компанию.
Я вспомнил, что это за коп. Его звали Майк Гургурас, и, если верить слухам, он был в кармане Стиви Замбуки. Скорее всего, Стиви его и послал — как еще одно напоминание о нашем разговоре.
— Ты подумай, надо ли тебе с таким типом тусоваться.
— Ладно. — Я поднял руку, улыбнулся. — Спасибо за совет.
Гургурас прищурил свои маленькие темные глаза:
— Брешешь, поди?
— Нет, сэр.
Он улыбнулся мне:
— Будьте осторожны в своих решениях, мистер Кензи. — С тихим стрекотом окно поднялось, а затем патрульная машина двинулась вниз по улице, один раз бибикнула, проезжая мимо шедшего ко мне Буббы, и скрылась за углом.
— Ребята Стиви, — сказал Бубба.
— Ты тоже заметил?
— Ага.
— Ты как, спокоен?
Он пожал плечами:
— Вроде успокаиваюсь.
— Ладно, — сказал я. — Как нам заставить Стиви к нам не лезть?
— Энджи.
— Ей не сильно понравится разыгрывать эту карту.
— Ну, выбора-то у нее нет.
— Это еще почему?
— Ну, если мы оба помрем, представляешь, какая скучная у нее жизнь будет? Черт, да она скукожится и засохнет без нас.
Определенная правда в его словах имелась.
Я позвонил в «Сэллис & Солк», но в ответ услышал, что Энджи у них больше не работает.
— Почему? — спросил я секретаршу.
— Как я понимаю, имел место некий инцидент.
— Что за инцидент?
— Вот этого я вам сказать не могу.
— Ну, можете хотя бы сказать, она сама ушла или ее уволили?
— Боюсь, и этого я вам сообщить не имею права.
— То есть вы мне вообще ничего сказать не можете, а?
— Я могу вам сказать, что этот разговор закончен, — сказала она и положила трубку.
Я позвонил Энджи на домашний телефон, но попал на автоответчик. Впрочем, это еще не значило, что ее нет дома. Когда ей ни с кем не хочется общаться, она часто отключает звонок.
— Инцидент? — спросил Бубба, пока мы ехали в Саут-Энд. — Типа дипломатический?
Я пожал плечами:
— Зная Энджи, я бы и этого исключать не стал.
— Фига се, — сказал Бубба. — Круто было бы, прикинь?
Как я и предполагал, Энджи была дома. Наводила чистоту. Натирала паркет мастикой, врубив на полную мощность «Хорсис» Патти Смит, и не слышала дверного звонка, так что нам пришлось орать в окно, чтобы она нам открыла.
Энджи выключила музыку, впустила нас и сказала: