В ожидании дождя

Лихэйн Деннис

— Похоже, жить будешь, — бросила она. — Он велел переждать выходные и не лезть Стиви на глаза.

— И во что тебе это обошлось?

Она пожала плечами и двинулась к выходу.

— Когда он в следующий раз приедет в Бостон, приготовлю ему пиккату с цыпленком. И постараюсь сделать так, чтобы Лука Брази отправился кормить рыб на дно океана.

— Вот так подумаешь, что завязал… — сказал я.

— …Тут они тебя назад и утянут.

24

В

понедельник мы взялись за работу всерьез. Энджи планировала потратить день на то, чтобы связаться со своим приятелем из Питсбурга, работавшим в налоговой службе, и попытаться через него выяснить всю подноготную о том, в каком состоянии пребывали финансы Уэсли Доу до того, как он исчез; Бубба пообещал сделать то же самое, обратившись за информацией к знакомому из Массачусетского финансового управления, хотя и не был уверен, что тот ему поможет, — вроде бы у него на работе были какие-то трудности.

Я отправился в офис, засел за компьютер и принялся шерстить в Сети телефонные книги и прочие базы данных. Раз за разом я вводил слова «Уэсли Доу» в строку поиска и получал в ответ: «ничего не найдено», «ничего не найдено», «ничего не найдено»…

Приятель Энджи весь вечер тянул резину. Бубба вообще не имел привычки докладывать, как у него движется расследование. Наконец, поняв, что больше не высижу в четырех стенах ни минуты, я отправился в центр, в городской архив, — поискать хоть что-нибудь о Наоми Доу.

Ни свидетельство о рождении, ни свидетельство о смерти не вызывали никаких подозрений, но перед уходом из здания мэрии я на всякий случай переписал все данные в блокнот, который сунул к себе в задний карман.

Не успел я выйти на площадь, как ко мне подошли два здоровенных мужика — оба плешивые, оба в «авиаторах» и гавайских рубахах навыпуск. Подошли и притиснулись с двух сторон, зажав меня в «коробочку».

— Пошли прогуляемся, — сказал тот, что пристроился справа.

— Клево, — сказал я. — А если в парк пойдем, ты и мороженое мне купишь?

— Шутник, — пробурчал тот, что был слева.

— Ага, — подхватил другой. — Просто Джей Лено, [15] мать его.

Мы двинулись через площадь к Кембридж-стрит, заставив подняться в воздух небольшую стаю голубей. Оба моих конвоира надсадно дышали, из чего я вывел, что пешие прогулки в привычный распорядок дня у них не входили.

На улице было жарко, но у меня по спине пробежал холодок озноба — на Кембридж-стрит я заметил темно-розовый «линкольн», занимавший сразу два парковочных места. Этот же «линкольн» я видел в субботу на подъездной дорожке возле дома Стиви Замбуки.

15

Лено Джей — популярный ведущий юмористической телевизионной передачи «Вечернее шоу».

— Стиви

поболтать захотелось, — сказал я. — Как мило.

— Что-то у нашего шутника голосок дрожит, — сказал мужик справа.

— Может, ему уже шутить расхотелось? — предположил другой и неожиданно быстрым для человека его комплекции движением руки скользнул ко мне под рубашку и вытащил мой пистолет.

— Не беспокойся, — сказал он мне. — Я за ним присмотрю.

При нашем приближении задняя дверца «линкольна» распахнулась. Из нее вышел тощий молодой парень, жестом пригласивший меня в автомобиль.

Я мог бы заартачиться, но зачем? Два качка у меня по бокам просто двинули бы мне по ребрам и все равно запихнули в машину. Тот факт, что на улице было полно народу, вряд ли бы их смутил.

Я решил, что буду вести себя с достоинством.

Забрался в машину. Качки захлопнули за мной двери. На соседнем сиденье сидел Стиви Замбука.

Передние сиденья пустовали. Судя по всему, водителем был один из качков.

Стиви Замбука сказал:

— Когда-нибудь этот старик помрет. Ему сейчас сколько? Восемьдесят четыре, да?

Я кивнул.

— Когда он помрет, я слетаю на похороны, отдам ему последние почести, а потом вернусь и переломаю тебе все кости, Кензи. Будь готов к этому дню, потому что он обязательно настанет.

— Хорошо.

— Хорошо? — Он улыбнулся. — Думаешь, ты такой крутой, да?

Я промолчал.

— Да ты никто. Но пока пусть будет по-твоему. — Он швырнул мне на колени коричневый бумажный пакет. — Здесь восемь штук. Он заплатил мне десять. Чтобы я тебя пугнул.

— Значит, ты с ним и раньше дела вел?

— Нет. Это была одноразовая работа. Десять штук за то, чтобы ты к нему не лез. До прошлой пятницы я его и в глаза не видал. Он вышел на одного из моих людей и сделал предложение.

— Это он тебя надоумил приплести сюда Буббу?

Стиви потер подбородок.

— Вообще-то да. Он много о тебе знает, Кензи. Очень много. И ты ему не нравишься. Совсем не нравишься, мать твою. Совсем.

— А тебе о нем что известно? Где живет, где работает. Что-нибудь в этом роде?

Стиви покачал головой:

— Ничего. За него поручился мой знакомый из Канзас-Сити. Сказал, с ним можно иметь дело.

— Из Канзас-Сити?

Стиви посмотрел мне в глаза:

— Да, из Канзас-Сити. А в чем проблема?

Я пожал плечами:

— Странно как-то.

— Да мне в общем-то по фигу. Увидишь его, отдай ему эти восемь штук и скажи, что две я оставил себе. В уплату за нервотрепку.

— С чего ты взял, что я с ним увижусь?

— У него на тебя зуб, Кензи. Большой и острый. Он то и дело повторял, что ты суешься куда не надо. Винсент Патрисо может приказать мне, но не может приказать ему. А он хочет твоей смерти.