В ожидании сердца
Шрифт:
КОРЗУБ. Как раз ваше желание угадать и выполнить несложно. Вы в театре служите?
ЭДИТА. Да. А вы знаете, что такое театр?
КОРЗУБ. Я знаю, что такое перфоманс. Думаю, смогу вам помочь.
ЮРИЙ ПАВЛОВИЧ. А у вас случайно лишней дивизии не найдется? Или на худой конец – танка? Шучу, шутка юмора.
ЭДИТА. Вы знаете, у Юрия Павловича прямо из расположения части танк украли.
КОРЗУБ (внимательно смотрит на него). Что-то я уже слышал про этот угнанный танк.
ЭДИТА. А что именно?
КОРЗУБ. Нет, ничего. Потом поговорим.
ИОСИФ.
ВИКТОР. За бутылку.
ЭДИТА. Владимир Ильич, хотите еще ноги?
КОРЗУБ. Нет, спасибо! Я бы съел еще пирожок с огурцами.
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. А как вы догадались, что это огурцы?
КОРЗУБ. Моя мама печет точно такие же.
ЭДИТА. Даша, почему ты до сих пор не познакомилась с мамой?
ВИКТОР. Дарья, мама в этом деле самая главная!
ИОСИФ. Давайте споем! Что-нибудь революционное.
ЭДИТА. Почему революционное?
ИОСИФ. Просто так… Соскучился в Америке.
ВИКТОР (поет): «Вихри враждебные веют над нами…»
ЭДИТА. Не надо про вихри… Давайте про любовь!
ВИКТОР. Давайте. (Поет.) «Хасбула-а-ат удалой…»
ДАША. Не надо про Хасбулата! Эта песня очень плохо заканчивается.
ВИКТОР. А действительно, чем она заканчивается? Я ее ни разу до конца не слышал.
ДАША. Хасбулат зарезал жену, а князь отрубил ему голову.
ЭДИТА. Ужас! Даша знает все песни и романсы.
ДАША. Не все, конечно, но я очень люблю романсы.
КОРЗУБ. А какой у вас самый любимый?
ДАША. Вы его не знаете.
КОРЗУБ. Если речь идет о романсах, может, и знаю.
ДАША. «Тайна».
КОРЗУБ. «Тайна»? «Я не скажу, я не признаюсь…» Этот?
ДАША. Этот.
КОРЗУБ. «В чем тайна вечная моя…» Но дальше я не помню.
ИВАН АФАНАСЬЕВИЧ. А что, брат Иосиф, не сыграть ли нам перед десертом партийку?
ЭДИТА. Папа, погоди, Владимир Ильич, кажется, будет петь!
ИВАН АФАНАСЬЕВИЧ. Финансы поют романсы…
КОРЗУБ. Нет, нет, пусть споет Дарья Юрьевна!
ЭДИТА. Даша, немедленно пой!
ДАША (взяв гитару, пробует струны, потом поет):
Я не скажу, я не признаюсь,В чем тайна вечная моя.Ее я скрыть от всех стараюсь,Боюсь доверчивости я…Юрий Павлович после первого куплета начинает петь свою странную песню, мешая дочери.
ЭДИТА. Юра, не мешай!
ДАША (поет):
Вас не займет она, не тронет,Как скучной повести рассказ,ТакЮрий Павлович продолжает что-то петь, мешая дочери.
ЭДИТА. Нет, так нельзя! Он мешает.
ЮРИЙ ПАВЛОВИЧ (поет):
Остахринело все,Остахренело все…ВИКТОР. Юра, спиши слова!
Юрий Павлович продолжает петь. Занавес закрывается. На авансцене 1-й телохранитель и Марк Львович.
1-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ (по телефону). Что? Все нормально. Поют. Поют, говорю. Романс «Остахренело все». Сам в первый раз слышу. (Уходит.)
МАРК ЛЬВОВИЧ. Романсы снова входят в моду. Надо срочно издать сборничек романсов. А что делать? Когда-то мы назывались «Партиздатом» и выпускали… Ну, вы сами знаете, что мы выпускали. А теперь мы называемся «Библ энд пипл» и издаем. Ну, сами знаете, что мы издаем…Вот недавно – «Секс по Интернету. Самоучитель для начинающих». Очень хорошо расходится. Это нормально. Жизнь – мудрая мерзавка! Дай Бог, чтобы у Даши сладилось с этим Корзубом. Тогда я точно выпущу его биографию – в кожаном переплете и с золотым обрезом.
Снова двор знакомого нам дома. Ранняя осень. Подъезд роскошно отремонтирован. На скамейке, забыв о метле, сидит, углубившись в книгу, Светлана Петровна. Подходит Кабулов с кроссвордом.
КАБУЛОВ. Светлана Петровна, по горизонтали: русский инженер, изобретатель телевизора? Восемь букв.
СВЕТЛАНА ПЕТРОВНА. Отстань, Нурали…
КАБУЛОВ. Э-э, не знаешь!
СВЕТЛАНА ПЕТРОВНА. Зворыкин.
КАБУЛОВ (пишет). Зворыкин. Проверим. По вертикали: птица из отряда пастушковых. Девять букв.
СВЕТЛАНА ПЕТРОВНА. Коростель. Дай спокойно дочитать!
КАБУЛОВ. Что читаешь? (Берет у нее книгу.) «Контрольный выстрел». Интересная?
СВЕТЛАНА ПЕТРОВНА. Не оторвешься. С Галей даже разругались, друг у друга вырывали.
КАБУЛОВ. «Контрольный выстрел». Про мафию?
СВЕТЛАНА ПЕТРОВНА. Про жизнь.
Из подъезда выходит одетый по форме Алексей.