В ожидании зимы. Черный ельник
Шрифт:
— А что если мы осторожно мимо пройдем? — Танька говорила шепотом и постоянно оглядывалась. — Может, Яга не заметит нас, а?
— Ну, давай так… — я не особо верила в такой счастливый поворот событий. Но попробовать стоило.
Мы гуськом пошли в сторону от забора с черепами, останавливаясь каждые несколько метров, чтобы прислушаться. Но вокруг царила тишина, нас никто не останавливал и наша компания приободрилась. Нет, ну может же нам хоть раз повезти!
Но когда мы уже почти достигли леса, раздался скрип открываемой двери.
— Какие красавицы… Любо-дорого глянуть! И куда это мы путь держим? Неужто в Навь собрались, пузёхи?
— Все, приплыли… — Зинка побледнела, замерев с приподнятой ногой. — Вот и хозяюшка теремка…
Мы медленно развернулись и увидели стоящую в дверях старуху. Она была худой, горбатой со сморщенным темным лицом, на котором горели яркие, зеленые глаза.
— Здравствуйте, милая женщина! А мы думали, дома никого нет! — заметушилась Танька, растягивая накрашенные красной помадой губы. — Меня Таня зовут!
— Сдалось мне триста лет, как тебя зовут, — проворчала старуха, не спеша, спускаясь вниз. Одна ее нога была действительно костяной, потому что слышался характерный стук. — Ты что это губища намазала, будто на свиданку с добрым молодцем собралась? А мне отмывай потом, мучайся!
— Что это вы отмывать собрались? — продавщица все еще улыбалась, но уже явно чувствовала подвох, поэтому попятилась назад.
— Как что? — удивилась Яга, лихо спрыгивая с последней ступеньки на землю. — Фигли твои красные! Я такое жрать не хочу! У меня уже возраст не тот, чтобы в себя всякую гадость заталкивать!
— Бабуль, а лицо не треснет? — хмуро поинтересовалась Зинка. — В твоем возрасте нужно овощи и фрукты больше кушать, а не чужие телеса заглядываться.
— Ишь ты, какая умная нашлась! — старуха подошла к забору и принюхалась. — Я уж сама разберусь, что мне на стол ставить. Прям праздник какой-то! Что вас всех сюда в одно время потянуло-то, а? То мужики, то бабы…
— А мужики тоже были? — спросила я, стараясь не спускать с нее взгляда. Яга как-то странно себя вела и мне казалось, что она готовится учудить подлянку.
— Были, были… Лежат в избе, ждут своего часа… Не люблю я мужиков, больно жилистые… — старуха клацнула зубами. — Бабы-то помягче…
Совершенно неожиданно старая карга очутилась рядом с нами и прошептала:
— Фур-мур! Яйца дрозда! Ну-ка вернись, молодая п…Но она не договорила. Закатив глаза, Яга раздраженно протянула:
— Не то! А-а-а… вспомнила!
Она встала на пятку, крутнулась и крикнула:
— Стухли жабьи пузыри, Молодаченька,Зинка стащила сапог и огрела ее по голове с такой силой, что у старухи нижний клык встрял в ноздрю длинного носа.
— Восемь дыр! — скривилась подруга, натягивая сапог обратно. — Разошлась бабка… Отдыхай.
Яга завалилась на траву, растопырив руки и ноги в стоптанных лаптях. Я даже подумала, что Зинка ее грешным делом приговорила.
— Она живая?
— С какой стороны посмотреть, — Марьяша схватила ее за руку. — Девочки, давайте ее свяжем или в погребе закроем. Она же не даст нам делами заниматься! Быстрее, пока не очнулась!
Мы схватили Ягу за конечности и потащили к избе.
— Худая, а тяжелая, как мешок с известным наполнителем! — проворчала Танька. — Или у нее нога не костяная, а свинцовая?!
Еле протиснувшись со своей ношей в дверь избушки, мы положили Ягу на пол и осмотрелись. Темные стены, покрытые мхом и паутиной, печь в черных разводах от сажи, грязная посуда на столе и целая стая мышей, бросившихся наутек при нашем появлении.
— Ну и засранка! — я покосилась на старуху. — Как в такой антисанитарии жить можно?
— А вот и погреб! — Танька подошла к квадратной дверце в полу. — Тут и замок есть!
— Открывай! — Марьяша кивнула на старуху. — Шевелиться!
Спихнув хозяйку избы в погреб, мы закрыли замок, и Зинка прошептала над ним:
— Слово каменное, замок железный! Кто тот замок изгложет, слова мои переможет!
— Это еще что такое? — я улыбнулась, а подруга деловито ответила:
— Сказки читать нужно было в детстве! Я же говорила!
— Девки, а вот и наши «охотники»! — услышали мы голос Марьяны. Она была в соседней комнатке, заставленной всяким хламом. — Вы только посмотрите!
Мы заглянули туда и увидели знакомых нам мужчин. Они лежали на полу и сладко спали. Марьяна попробовала их разбудить, но ничего не вышло. «Уважаемые люди» не реагировали даже на пощечины.
— Да пусть лежат! — махнула на них рукой Зина. — Что с ними будет? Яга все равно в погребе. Не тащить же нам их на себе!
— Нет. Нельзя их тут оставлять. В избушку Яги могут наведаться еще какие-нибудь местные любители стола под номером одиннадцать, — возразила я, а Танька спросила:
— А что это еще за стол? Я только стол номер пять знаю…
— Насыщенный стол с большим количеством калорийной пищи для восстановления сил. В день нужно употреблять больше четырех тысяч калорий, — ответила я и сразу добавила: — Тебе он точно не подходит.
Прошел целый час, пока мы перетаскивали мужчин в то место, где оказались сразу после перехода. Накрыв их еловыми лапами, наш квартет немного отдышался и снова направился к лесу.
Перед тем, как войти в него, мы остановились, чувствуя некоторый мандраж. За чертой могло быть все что угодно.