В ожидании зимы. Черный ельник
Шрифт:
Я осторожно открыла окно, надеясь услышать хоть что-то из их разговора. И мне это удалось.
— Вы думаете не о том! Мы сюда не развлекаться приехали!
— Одно другому не мешает, — огрызнулся Аркадий. — Мы и так долго сидели на твоей хате без баб и выпивки. Если мы немного покувыркаемся с местными телочками, ничего страшного не произойдет!
— Нет, Аркаша. Пусть они уходят и не появляются здесь до завтрашнего дня! — отрезал незнакомец. — Сегодня мы должны найти вход в Навь! Дом кузнеца стоит на том месте, где очень давно был перекресток.
— Что ты хочешь найти там? Волшебное зелье? — огрызнулся Евгений. — Мне вообще кажется, что мы занимаемся ерундой! Лучше бы ты в больничку обратился, а не искал сказочную страну!
— Во-первых, не волшебное зелье, а живую воду, — процедил незнакомец. — Во-вторых, мне уже ни одна больница не поможет. И, в-третьих, ваше дело способствовать мне в моих поисках, а не обсуждать мои решения! Я вам за это деньги плачу!
— Ты уверен, что наше оружие поможет нам в мире Нави? — спросил Евгений. — Не хотелось бы попасть впросак, размахивая бесполезным стволом.
Я закрыла окно и повернулась к подругам, которые тоже подслушивали разговор мужчин.
— Ни фига себе! — прошептала Марьяна. — Вот это закрутило!
— Они возвращаются в дом! — Зинка отскочила от окна. — Занимаем свои места!
Мы уселись обратно, отчаянно желая, чтобы нас сейчас отправили домой.
Первым вошел незнакомец. Он взглянул на нас исподлобья и сказал:
— Можете быть свободны. Завтра утром приходите.
Нас не нужно было просить дважды. Быстренько одевшись, мы пошли к выходу, но проходя мимо мужчин, я вдруг почувствовала, как меня хватают за руку. Это был Аркадий.
— Слышь, красавица, ты завтра поласковей будь. А я тебе деньжат подкину. Нужны ведь деньжата на цацки?
Я испуганно вырвала руку и помчалась за подругами, думая о том, что завтра моей ноги здесь не будет!
— В общем, я поняла одно: этот мужик, который приехал последним, смертельно болен. Он хочет попасть в Навь, чтобы найти живую воду. — Зина шагала так быстро, что мы еле поспевали за ней. — В Навь можно попасть только в определенный день, но он нашел способ обойти правила.
— Путь делают, что хотят, — мне было плевать на их проблемы. Своих хватало. — Я даже думать об этом не хочу.
— А придется! — заявила Зина и мы с Марьяной резко остановились.
— В смысле?!
— Нужно рассказать или домовому или Яге! Это ведь не шутки! — Зина обернулась на дом кузнеца. — Вдруг как начнется что-нибудь непредвиденное! Вряд ли в Навь шляться просто так можно кому ни попадя!
— Значит тебе можно, а им нет? — уточнила я.
— Нам спастись нужно… — не уверенно ответила подруга.
— Ему тоже нужно.
— Но это плохие люди! Им нельзя туда! — возмущенно воскликнула Зинка. — Неужели вы этого не понимаете!
— Ладно, расскажем домовому, — согласилась
Евпатий Гурьевич моментально всполошился, выслушав наш рассказ. Его щеки вспыхнули, волосы встали дыбом, а борода затопорщилась.
— Нельзя! Нельзяяяя! — завопил он, топая ножками. — Через росстань ходить в Навь нельзя! Ежели узнают хранители Нави, что смертные другой вход нашли, изничтожат всю деревню, прежде чем навсегда его запечатают!
— А как же мы туда пойдем? — спросила я, не понимая всех этих сложностей. — Из-за нас деревню не уничтожат?
— Дык в ночь Чернобога все перекрестки входом считаются. Волшебное время! — хмыкнул Евпатий Гурьевич. — Сказка творится! А когда через росстань лезут на перекрестке шести дорог — это уже злодеяние!
— Так остановите их, — пожала я плечами. — Подумаешь…
— Подумаешь… подумаешь… эх! — домовой топнул ногой и у его ног появились валенки. После второго «топа» откуда-то сверху упал старый зипун и облезлая шапка-ушанка. — Пойду остальным новость дурную расскажу… Ой, беда… Бедища!
17
Домового не было уже полтора часа. Мы сидели на кухне и молчали, нервно поглядывая друг на друга. Что-то должно было случиться. Это витало в воздухе, кружилось вместе с редкими снежинками за окнами и потрескивало вместе с дровами в печи. Это было предчувствие колдовства, которое все больше проникало в нашу жизнь.
— Как думаете, что будет? — Марьяша не выдержала молчания.
— Кто знает. Но думаю тех, кто поселился в доме кузнеца, попытаются остановить, — ответила Зина. — Видишь как засуетился домовой. А нам остается только наблюдать.
Но если бы все было так просто…
Евпатий Гурьевич явился, когда на улице уже стемнело. Он материализовался из воздуха в своем любимом месте у холодильника, и устало присел на табурет.
— Всех обошел, всех предупредил. Станут решать, как быть, — отрапортовал домовой через несколько минут. — Али гнать их отсюда взашей, али голову с плеч…
— Серьезно, что ли? — недоверчиво протянула я. — Вот прям голову с плеч?
— А нечего тут шастать, да ерундой маяться! — возмущенно произнес Евпатий Гурьевич. — Не шутки это! Но так-то надо еще слова знать, чтобы попасть тудыть… Может и не знают… «Черно-вочерно, черно-нечисто! Спропади пропадом, возвернись окрутом и в Навь меня занеси!».
Зазвонил Марьяшин телефон, и она удивленно посмотрела на экран.
— Таня? Ей чего нужно?
Похоже, звонила продавщица.
Подруга нажала на громкую связь, и мы услышали довольный голос:
— Марьянка, вы что там делаете? Свет горит, а вас не видно!
— Где это «там»? — подозрительно поинтересовалась Марьяна. — Тань, ты о чем?
— Так я возле дома кузнеца стою, — весело сказала продавщица, а мы побледнели. — Вы же еще тут? Ужин, небось, готовите? Я кое-что с собой принесла, горячительное! Познакомите с мужичками-то?