В память о тебе
Шрифт:
Эти мысли крутились в голове Марии, когда она опрометью выскочила из родильного отделения на широкий, пахнущий пылью бульвар. Она знала, что Лидии нужны только деньги. Сама же Мария мечтала о сумочке. Такой красивой, кожаной! Неизвестно, сможет ли она когда-нибудь позволить себе столь дорогую вещь. Если бы только она была пошустрее и ухитрилась спрятать сумочку от глаз санитарки…
Она первой заметила Лидию. Та явно занервничала, встретившись глазами со взглядом медсестры. Тогда Мария подошла к ней, и они нашли обоюдовыгодное решение.
В тишине туалета, предназначенного только
Так она обнаружила кулон.
Крупный гладкий камень на цепочке выскользнул из небольшого бокового карманчика. Мария застыла. Она не могла разглядеть, что это за камень, но не хотела рисковать. Вдруг Лидия его заметит? Металл вокруг камня блестел, как настоящее золото. Возможно, эта вещь дорогая. Продав ее, можно получить больше, чем от продажи всего остального. И Мария решила, что не будет делиться с Лидией.
Она уже хотела положить драгоценный камень обратно в кармашек, когда Лидия выхватила у нее сумочку.
— Дай-ка посмотреть!
Мария едва успела незаметно вытащить кулон и сунуть его в свою сумку, сшитое из темного винила убожество.
Лидия осмотрела все внутренние отделения кожаной сумки и начала укладывать в нее украденные вещи. Она предложила продать их, а вырученные деньги поделить поровну. У Марии были большие сомнения в порядочности сообщницы, поэтому она выдвинула контрпредложение: ей достается полюбившаяся сердцу сумочка, а Лидии — кошелек с деньгами, расческа, пудреница, флакон духов, в общем, все ценное.
— Я переложу свои вещи в эту сумочку, — указывая пальцем на кремовую красоту, сказала Мария, — а ты положишь в мою то, что тебе не нужно.
Теперь надо было переложить содержимое виниловой сумки в кожаную сумочку покойницы так, чтобы Лидия не увидела кулон. Поэтому Мария просто перевернула свою сумку над ворованной сумочкой и хорошенько встряхнула. А потом Лидия сложила в старую сумку Марии вещи, которые, по ее мнению, не представляли никакой ценности. Сделка состоялась.
Мария, энергично шагая по тротуару, снова и снова вспоминала события этого дня. Теплый весенний воздух бодрил. На голове ее был разноцветный шерстяной платок, на каждом плече висело по сумочке. К груди Мария прижимала бесценный сверток. В переулке она остановилась и пересмотрела содержимое обеих сумок. Кулона нигде не было. Ладно, ничего страшного. У нее сейчас другая, куда более важная задача. Она крепче прижала драгоценный сверток к груди. Возле станции метро «Красные ворота» Мария свернула
Она подошла к высокому красивому дому, где жили Катя и ее муж Федор. Подруга, которая познакомила Марию с этой семейной парой, рассказывала, что Катя — химик, а ее муж — геолог. Ради них медсестра даже заплатила Борису из регистратуры, чтобы он позаботился о документах.
Катя, впуская медсестру в квартиру, улыбалась, но выглядела обеспокоенной. Она неплохо сохранилась для своих сорока лет. Волосы она заплетала в толстую косу, которую, выходя на улицу, убирала под объемистый берет. Поцеловав Марию, Катя посмотрела на сверток и расплакалась. Мария не знала, были это слезы радости или умиления. Младенец спал.
— Ты уверена, что у него нет родственников? — спросила Катя.
— У нее была только подруга. После смерти роженицы она сбежала.
— Думаю, это из-за шока.
— Такая воображала… — покачала головой Мария. — Одна медсестра ее узнала. Тоже балерина, но знаменитая. Я о ней не слыхала. Я сказала, что она может забрать вещи умершей подруги… — в голосе медсестры послышались фальшивые нотки, — …но она не захотела ни к чему прикасаться.
Халат и чулки роженицы Мария оставила в мусорном ведре. Что касается младенца, то тут ее совесть была чиста. Все знают, что такое интернат для сирот и как трудно там живется, особенно незаконнорожденным. Женщина не сомневалась, что дарит малышу лучшую судьбу, чем та, что была ему уготована. У него будут любящие родители и никаких черных пятен в биографии.
Морщины на Катином лице разгладились. Она наконец поверила в свою удачу.
— Можно мне его подержать? — спросила она.
— Конечно. Он твой.
Мария передала ей младенца, грудь которого при каждом вдохе слегка приподнималась.
— Ой!
Катя расплакалась.
Мария положила виниловую сумочку на столик.
— Это принадлежало роженице. Больше при ней ничего не было.
Катя ни о чем не спрашивала. Ее молитвы были услышаны. Посмотрев на младенца, она поцеловала его в лобик. Не желая разрушать идиллию, Мария терпеливо ждала свой «гонорар». Сзади послышались шаги Федора. Катя повернулась и протянула малыша мужу.
В электронном почтовом ящике для входящей корреспонденции Дрю обнаружила сообщение, в котором говорилось, что Анны Яков не будет на работе до начала следующей недели, и расстроилась. Отыскав телефонный номер Анны Яков, она, к своему разочарованию, обнаружила, что он подсоединен к почтовому ящику. В понедельник Дрю получила факс: «Думаю, это то, что вы искали. Извините за задержку». К нему прилагалась фотокопия страницы из бухгалтерской книги-реестра. Написанный от руки текст помещен в разные колонки. Буквы выведены толстым пером, но во время копирования четкость уменьшилась. Впрочем, разобрать написанное не составит большого труда, но Дрю не умела читать по-русски. С минуту она пристально смотрела на текст, словно это могло помочь ей понять содержание факса.