В парализованном свете. 1979—1984
Шрифт:
Войдя в кабинет, Тоник оглядывается. Тоник принюхивается. Убеждается, что никто в его отсутствие здесь не побывал. Привычно поправляет очки, открывает форточку, садится в скрипучее кресло, до списания принадлежавшее его начальнику, вглядывается сперва в родные лица присевших возле мяча и стоящих во втором ряду футболистов ЦСКА, потом — в смуглых, белотелых и черноногих красоток, мысленно оценивает достоинства каждой и, погружаясь в неясные грезы, начинает выбирать ту, с которой будет приятно
Это его интимное действо грубо прерывает звонок телефона. Тоник снимает трубку.
— Слушаю.
— Алло!
— Вам кого?
— Таню.
Трижды прокручивает диск, сигнализирует тем, у кого параллельный аппарат.
— Там никто не подходит, — говорит Тоник.
— Как это?
— Вам Таню?
— А вас как зовут?
Ну вот, опять… Начинается…
— Послушайте, девушка…
— А у вас есть машина?
— Да в гробу я ее видал.
— Духовные интересы?
— Чего?..
«Мур-мур, — звучит в трубке. — Мяу-мяу!»
— Вам сколько лет?
— Мне-то?.. А вам?
— Двадцать четыре.
— Ну.
— Стройная, симпатичная блондинка. Рост сто шестьдесят три. С высшим образованием и уравновешенным характером. Доброжелательная, замужем за генералом, материально самостоятельная.
— Ну!
— Так сколько вам лет?
— Шестьдесят, — говорит Тоник, желая прекратить разговор. — Недавно исполнилось.
— А как зовут?
— Платон. Можно Тоник.
— Антон?
— Ну положим…
— А рост?
— Что рост?
— Рост какой?
— Семьдесят три.
— Метр семьдесят три?
— Без метра.
— Я вам не верю. Давайте встретимся.
— Зачем?
— Очень хочется быть счастливой…
— У тебя же муж генерал.
— Ну и что?
— Старый, что ли?
— Моложе вас.
— Так какого хрена?
— Просто так. Интересно. Чтобы вы знали, я люблю домашний уют, природу, семью, живопись, музыку, спорт…
— За кого болеете?
— Кино люблю, театр, фотографию, джаз, путешествия, шитье, вязанье, детей, литературу, езду на машине и велосипеде, бальные и современные танцы. Круг интересов широкий. Коммуникабельна, жизнерадостна, великодушна, вежлива. Искренняя, впечатлительная, ласковая, с чувством юмора, веселого нрава, честная, добрая, застенчивая…
— Оно и видно.
— У меня красивые ноги, глаза, имя…
— Какое?
— Ирина.
— Я так и думал.
— Почему?
— Алло! Девушка!.. Вам, собственно, кто нужен?
— Ну… Достойный, порядочный, обеспеченный, материально независимый мужчина. С добрым умом и умным сердцем. Непьющий, некурящий, без вредных привычек. Справедливый, добрый и отзывчивый. Немного вспыльчивый…
— Это
— Испытавший горечь неудачи. Носящий очки. Интеллигентный. Мужественный. С сильным характером. Научный сотрудник, работник культуры или писатель. Обязательно интеллектуал и эрудит. С чувством юмора. Пользующийся уважением окружающих. Темпераментный, романтический, спортивный. Оптимист и жизнелюб. С поэтической душой и широким кругозором…
— Ладно, — говорит Тоник. — Раз такое дело…
— Встретимся?
— Сегодня в семь.
— Где?
— Скажем, у входа во вторую линию ГУМа. Со стороны улицы 25-го Октября. Устраивает?.. На мне, значит, будет куртка. Такая синяя. И лыжная шапочка… Да, вот. А Тане-то что передать?
— Какой Тане?..
Тоник всматривается в групповой портрет любимой команды. Тоник вглядывается в развернутых веером огнедышащих красоток. Его рука забылась на телефонной трубке. «Вот, — думает, — еще один кадр. Ну куда от них денешься?»
11
Платона Усова будит телефонный звонок.
— Подъем! — кричит со сна бывший десантник. — Рота, подъем!
В полосатых трусах и голубой грязно-линялой майке с короткими рукавами, встрепанный и смурной, он вскакивает с постели.
— Да, слушаю. Кхе!
— Платон Николаевич? — урчит незнакомый бас. — Это из Иностранной комиссии вас беспокоят. Насчет поездки…
— Кто? Что? Кхе! Куда?
— В Венгрию.
— Когда? По линии ветеранов?
Платон зажмуривается, трясет головой и окончательно просыпается. Почему-то он стоит босой в коридоре возле телефона, прямо напротив зеркала и шевелит пальцами ног. Все окружающее пребывает в тумане. Будто чайник выкипел и поверхность стекла запотела.
В зеркале смутно отражается крепкая, словно отлитая из гипса, фигура — такие стояли раньше в любом парке, а рядом уж обязательно — девушка с веслом. Платон стаскивает через голову майку, рыхлит пальцами растрепавшиеся волосы. Из зеркала глядят на него в упор голубые подслеповатые глаза.
«Фу! Неужели проспал? Кхе!.. Что на сегодня? Кхе!.. Получить деньги на почте. Купить цветы. Позвонить насчет памятника. Съездить на кладбище…»
— На зарядку становись! Кхе!..
Зарядка в хорошем темпе. Водные процедуры. Наконец он водружает на нос очки. Туман опадает. Окружающее проясняется.
И сразу возникает поправка к плану: не звонить, а прямо ехать в Мытищи. Долго они еще будут тянуть? И договориться насчет земли и ограды. О месте для второй могилы. Они с Ириной должны лежать рядом. Кто занимается участками? От кого это зависит?