В паутине лжи
Шрифт:
– Опять ничего не ел, – с беспокойством покачал он головой. – Ну ничего, всё устроится. Ко мне сегодня следователь приходил, – усмехнулся Илья, скорее, чтобы скрыть волнение, и в задумчивости отошел к окну. – Странный он. Беспокойный…
Илья прибрался в комнате отца, помыл посуду, налил себе большую чашку травяного чая и расположился с ней за столом у распахнутого настежь окна, глядя на алеющий в лучах закатного солнца лес. Эта странная, оглушающая тишина улицы породила в нем безотчетную тревогу. Неотвратимую, как предчувствие
Глава 6
Первые лучи солнца позолотили макушки подступившего к самой воде леса. Борис поежился от утренней прохлады и поднял воротник бушлата.
– Держи, – Кривцов протянул ему термос.
Борис налил себе чаю и сделал глоток, сразу еще один. Внутри потеплело, даже захотелось расстегнуться. Он выпрямился, разминая затекшие мышцы, и уже веселее посмотрел на танцующий в воде поплавок. На дне лодки лежали с десяток небольших карасей.
– Может, надо было на Клязьму?
– Да брось, хорошо же.
Поплавок Бориса дернулся и утонул, потянув за собой леску. Разрезая воду, она быстро поплыла в сторону, изгибая тонкий конец удочки. Борис привстал в лодке и, выждав момент, подсек, чувствуя приятное сопротивление. «Полкило, не меньше», – с удовольствием отметил он про себя. Через мгновение над водой появился карась и, переливаясь в лучах солнца, медленно полетел в вытянутую руку Бориса.
– Хорош, – заулыбался он, вытаскивая крючок из безмолвно открывающегося рыбьего рта. – Смотри. Красавец.
Он положил улов на дно лодки, и новичок, выгибаясь, запрыгал в кучке притихших товарищей по несчастью.
– Ты покрепче ничего не прихватил?
– Ну чего ты, а? Ну хорошо же! Озеро, рыба, тишина. Зачем смешивать удовольствие? Будет тебе и покрепче. Представь, рыбка, поджаренная до хрустящей корочки, черный хлеб, обязательно большими неровными кусками. Помидорчики, огурчики и картошечка с зеленым лучком.
– Занудный ты мужик, Львович. Теперь жрать захотелось, – насаживая червя, ворчал Борис. – Картошечка – это хорошо!
– Возьми вон, в рюкзаке.
Борис забросил удочку на свое «счастливое» место и вытащил из рюкзака пакет с бутербродами.
В доме было прохладно и приятно пахло деревом. На большой сковороде весело шкварчали караси. Запотевшие рюмки были полны до краев.
– Давай, Львович, уже по запаху чую – готово. Я сейчас слюной захлебнусь, – торопил Борис, глядя, как друг колдует возле плиты.
Тот погасил под сковородкой огонь и, обхватив ручку полотенцем, поставил ее в центр стола.
– Ну наконец-то. Я думал, дуба дам, так жрать хотелось, – Борис окинул взглядом рыбу и подцепил на вилку самую маленькую. – Ну, давай, не чокаясь. Помянем, – с напускным драматизмом сказал Борис и не торопясь, с оттяжкой выпил. – А грибочки Надюхины где? – шаря взглядом по столу, спросил он, с хрустом пережевывая рыбу.
–
– Ну конечно. Я так и знал. Нет, ну без грибов это просто пьянка. И заметь, Львович, не я это начал, – и Борис разлил по новой.
Сковородка с рыбой стремительно пустела. Наевшись и разомлев от выпитого, мужчины откинулись на спинки деревянных стульев. Обветренные, подкопченные на солнце лица перестали гореть, затекшие спины расслабились.
– Как тебе стажер? – спросил Кривцов, наблюдая за тем, как Борис не спеша разливает тягучую, только что из морозилки, водку.
– Да нормальный парень. Зеленый, правда. Ну ничего, доработаем напильником, – усмехнулся Борис. – Сделаем из него следака.
– Что по девочке? – продолжил Константин Львович. И, поймав на себе недовольный взгляд Бисаева, добавил:
– Ну не водку же попить ты притащился сюда? Давай, Бес, не жмись. Выкладывай.
– Есть одна мыслишка, – словно нехотя начал Борис. – Всплыл по делу Светы Николаевой… Ну, девочки пропавшей, – добавил он, видя тень непонимания во взгляде Кривцова. – Так вот, всплыл по делу Светы школьный психолог. Поехал я к нему, пощупал. Странный он какой-то. Знаешь, из тех, кто мягко стелет. Не могу объяснить, просто чуйка. Пробил я его. И, знаешь, что интересно? Он работал в школе, где другая предполагаемая жертва училась, Таня Матвиенко. Только вот он уволился за два месяца до ее исчезновения. Совпадение?
– А чего ушел?
– Вот, – протянул Борис и наполнил рюмки. – В том-то и дело. Пока я директора в приемной ждал, познакомился с его секретаршей. Ничего такая, в форме, – с хамоватой прямолинейностью прокомментировал Борис и выпил. Его примеру последовал и Кривцов. – Так вот, рассказала она мне по секрету, что на психолога нашего жалобы были. Он к девочкам приставал. Трогал, в общем, проявлял нездоровый интерес. Ну директор сначала вроде как выгораживать его начал. Рассказывал о его профессионализме и трудолюбии. Потом выяснилось, что жену он его от затяжной депрессии вылечил, ну и отблагодарил его наш директор. Отпустил, так сказать, с миром. А понять его не сложно. Тут встречаешься пару раз в неделю и то иногда не знаешь, куда сбежать. А тут депрессивная, – с нарочитой веселостью продолжал Борис.
– Дурак ты, Бисаев, жениться тебе надо. Как Лариска? Всё бегает?
– Ну а куда она от моего животного магнетизма денется? – улыбнулся он. – А если серьезно, мать у нее опять слегла.
– Всё деньги ей подкладываешь?
– Ну она же птица гордая – сама никогда не попросит. Вот и извращаюсь каждый раз. Обидеться на меня – дело несложное, сам знаешь. А так она вроде как мой сволочной характер компенсирует. И гордость при ней, – печально улыбнулся Борис и потупил взгляд.
– Так что с психологом делать будешь? – после небольшой паузы спросил Кривцов.