В плену лживого солнца

Токур Борис

– Я слышал странное, Музаффар.

Не сводя глаз с утихшей равнины, правитель спросил:

– Что же ты слышал?

– Будто бы Демоноподобный собирается обратиться к тёмному богу.

Вот как!

В памяти царя прозвучало предупреждение Боуло: «Что бы я не задумал, Музаффар, шансов у тебя будет немного». Слова Аббаса целиком подтверждали ответ главного беса.

Какое-то время первый атон постоял в раздумье. Затем молча оставил друга и отправился на возвышенность.

До горизонта убегало море пустыни. Только оно перестало быть жёлтым. Всю равнину, на сколько

хватало глаз, заполнили людские реки. Сизая даль до границы земли и неба мерцала оранжевой россыпью костров. Тёмные легионы наконец сдвинулись с места, чтобы слиться с армией Боуло. Не переставая прибывать из-за холмов, неисчислимые отряды стягивались к назначенной битве.

Музаффар посмотрел на свою армию, и плечи его враз опустились. Нет, атоны никогда не были слабыми. Один его воин стоил десятка врагов. Но по сравнению с тьмой Демоноподобного, их поредевшие ряды выглядели совсем малочисленными.

Что-то он не учёл.

В душу змеёй ввернулась тревога.

Первый атон поднял взгляд выше. Туда, где в дымке предвечернего сумрака едва заметно светлели стены родной Джахи. Впервые она показалась ему такой открытой и беззащитной. Всё от того, что её окружили орды алчущих завистливых бесов, заживо гниющих от собственной озлобленности и объединённые ненавистью к сильному светлому миру.

– Всепожирающая саранча, – произнёс он с презрением.

Последний луч солнца отразился в сияющем венце храма, и светило оставило землю.

С переходом на ночную сторону что-то изменилось. Царь атонов почувствовал это сразу. Позади, там, где готовилась к бою тёмная армия, раздался устрашающий сиплый скрежет.

Правитель шагнул обратно. Всмотрелся. И, обхватив голову, рухнул коленями в песок. Воины Боуло выправляли крылья и оглашали вечернее небо надрывным озлобленным криком.

«Что бы я не задумал, Музаффар, шансов у тебя будет немного».

Нет. Шансов у них не будет совсем. Они обречены.

Призывать в помощь Тьму – на такое способен лишь тот, кто отдался ей без остатка и носит в собственном сердце.

На деревянных ногах первый атон спустился с холма.

– Что с тобой? – вышел навстречу Аббас. Подручный был не на шутку встревожен мрачным видом правителя.

Вдали громыхнули грозовые раскаты, и с затянутого багровым туманом неба упали первые тяжёлые капли. Музаффар обмахнул плечо, подушечки пальцев слегка побелели от разъедающей влаги.

Боуло обратился к Тёмным силам. Что ж, он обратится к Светлым. Что это, если не тот самый момент?

А иначе Aтон не выстоит.

– Отправь гонца домой, пусть готовят город к осаде.

– Мы отступаем? – спросил Аббас с недоверием.

Музаффар покачал головой, не выказав ни единой эмоции.

– Нет. Но завтра решающий день, и нужно быть готовым к чему угодно. – Он хлопнул Аббаса по плечу и со словами: – Проследи, чтобы мне никто не мешал, – вошёл в шатёр и скрылся за пологом.

Горизонт утопал в лиловых сумерках, подкрашенных перьями алого румянца. Он был бы красив, и им можно было бы любоваться. Будь пелена, скрывающая

место встречи земли и неба, не пеленой от дымящихся костров воинственно настроенных легионов. Неросфет стояла на террасе. Сжимая руки перед грудью, она нервно мяла ладони и неотрывно смотрела вдаль.

Вести запаздывали.

По террасе прошлась сырая прохлада. Тени на стенах, отбрасываемые танцующим пламенем дворовых чаш, потревожило мягкое дуновение. Неросфет зябко повела плечами и вздрогнула, когда в тишине за спиной кто-то негромко кашлянул.

Царица порывисто обернулась. У дверей стоял Аршухан.

А она и не слышала, когда он вошёл. Смутившись, сказала:

– Ты?

В её голосе жрец уловил ноту разочарования, и собственное сердце царапнула злая боль. Он вышел из полумрака на свет. На лице Неросфет лежала тень глубокой печали. Она опять отвернулась к пустыне и отстранённо сказала:

– После первых успехов нашей армии прошло несколько дней. Где гонцы с вестями?

– Боуло стянул армию с холодных и жарких земель. Наверное, Музаффар не хочет тебя огорчать. И… поэтому молчит.

Неросфет взглянула на Аршухана. В сумраке её глаза беспокойно мерцали.

– Что ты узнал?

Перед ответом он чуть помедлил.

– Атонов ждёт большое сражение.

– ?..

– Город велено готовить к осаде.

В истом желании попросить помощи у древнего покровителя потомок великих бомани вошёл в состояние Этерны. Больше он не сомневался, как прежде.

Время замерло, потеряло счёт. Растянулось спиралью и рассеялось золотистым потоком. Лишившись условностей и отодвинув за грань посторонние смыслы, открытый разум избранного атона свободно принял высшее знание.

«Заставь Зло убраться в свой мир, – бежали сквозь тьму волны огненной вязи. – И будь осторожен. Порой оно находится так близко, что его трудно заметить. Будь!.. Осторожен!..»

Наследник светлых правителей Ахом покинул состояние Этерны полный решимости. К тому часу лучи предрассветного солнца только-только коснулись песков пустыни.

Равнина замерла в ожидании решающей битвы. Ветер притих. Отдыхала земля, уставшая от ударов копыт и пыла жестоких сражений.

Правитель вышел на свет. Из-за ближайших холмов ветер-сообщник донёс кое-что странное. Слабое лошадиное ржание, надрывное и отчаянное, полное животного ужаса, муки и боли. Похолодев, Музаффар кинулся на затихающий зов. Между холмами две крылатые твари терзали животное, рвали на части и насыщали утробу горячей трепещущей плотью.

Проваливаясь в песок, правитель взобрался на холм и, в гневе сжимая кулаки, замотал головой. Объединённая армия готовила наступление раньше оговоренного часа. Чего ещё было ожидать от презренных шакалов!

Музаффар со всех ног бросился в лагерь. Навстречу бежал подручный.

– Поднимай войско, Аббас! Враги уже здесь. Продержитесь, сколько сумеете. Мы их одолеем.

Объяснять, как и предупреждать атонов у него не было времени. Нужно было спешить. И, вскочив на коня, он во весь опор помчался в сторону Джахи.