В плену отражения
Шрифт:
— Но тогда зачем мы ее ждем? — резонно поинтересовался Джонсон.
— Не знаю. Хотя бы уже для того, чтобы она поняла: шкатулки в дупле нет не потому, что Мэри ее туда не положила, а потому что нам все известно. Тсс!
Из-за кустов послышался шорох — кто-то ехал по тропе на велосипеде. Питер осторожно выглянул. Хлоя — в черных джинсах, черной футболке, с черной банданой на голове — прислонила велосипед к дереву и пошла к корявому дубу. Вытащив из небольшого рюкзака фонарик, она посветила в дупло. Похоже, результат ее озадачил. Привстав на цыпочки, Хлоя посветила снова.
— Как
Дернувшись от неожиданности, Хлоя уронила фонарик в дупло. Освещенный изнутри дуб выглядел инфернально. Она обернулась, и Питер даже сделал шаг назад — настолько страшным было ее лицо. Ему показалось, что Хлоя сейчас бросится на него и перегрызет горло. Когда она злилась, ее верхняя губа задиралась вверх, обнажая зубы, как у собаки. После развода они ни разу не виделись, и Питера поразило, насколько его бывшая жена постарела за эти годы. Хлоя была его ровесницей, но сейчас выглядела лет на пятьдесят.
Она стояла, прижавшись спиной к дубу, и молча смотрела на него. Питер подошел ближе.
— Хотел бы я знать, что случилось с Энни Холлис, — сказал он, хотя и понимал, что спрашивать бесполезно. — Зачем ты ее убила? Чтобы подставить меня или Тони?
Ответом послужила затейливая ругань. И вот тут Питер понял, что сейчас сделает. Сейчас он задушит ее и затолкает труп в дупло. И, кажется, он даже приступил к этому, потому что Хлоя зашипела, как змея, дернулась под его руками и неожиданно ударила его коленом по самому уязвимому месту. Питер согнулся вдвое и рухнул на землю.
— Джонсон, держите ее! — из горла вырвался какой-то задавленный хрип.
Боль была похожа на красный цветок из «Книги джунглей»[2]. Дурнота, которая мучила весь день, наконец взяла свое, и Питер как-то отстраненно понял, что его выворачивает наизнанку.
Джонсон метнулся к Хлое из-за кустов и почти схватил, но она с силой лягнула его по ноге, а потом ударила по горлу. Отпустив ее, Джонсон остановился, хватая воздух открытым ртом. Хлоя исчезла за кустами, и через несколько секунд они услышали дребезжанье велосипеда, который на скорости подпрыгивал на корнях.
— «Вдвоем мы с ней справимся»? Да, Джонсон? — через силу усмехнулся Питер, пытаясь встать на ноги. — Вы как?
— Хорошо, что плашмя ладонью попала, — просипел дворецкий, кашляя и отплевываясь. — Могла и кадык выбить. Вот ведь тварь! С вами все в порядке, милорд?
— Надеюсь… Если подумать, один плюс все-таки есть.
— И какой же?
— Что я отдал шкатулку леди Скайворт. Мы и так опозорились, но если бы Хлоя еще и шкатулку у нас отобрала… Тогда домой было бы лучше вообще не возвращаться.
[1] Лондонский Сити (англ. City of London) — административно-территориальное образование, церемониальное графство в центре региона Большой Лондон, историческое ядро Лондона. У Сити есть собственная полиция, отдельная от службы столичной полиции (англ. Metropolitan Police Service).
[2] «The Jungle Book» (1893–1894) — книга рассказов английского писателя Редьярда Киплинга. Имеется в виду огонь.
17. Планы
В начале августа Мартин начал портрет Роджера. Времени оставалось не так уж и много. Дни летели, а мы все никак не могли решить, как и когда отправимся в Рэтби. Чем ближе подступал день, когда Мартину предстояло покинуть Скайхилл, тем отчетливее мы понимали, насколько непростая задача стоит перед нами. И насколько она сложнее, чем нам казалось.
Напрасно мы надеялись, что сможем приучить свои тела к нагрузкам, что они станут меньше сопротивляться или хотя бы не так сильно болеть. Нет. Каждую мою мышцу, каждый сустав ломило, как будто я целиком состояла из гниющих зубов. Тони с таким сравнением согласился.
Мартин и Маргарет летали на крыльях любви, а нам больше всего хотелось, чтобы они целыми днями лежали где-нибудь и не шевелились. Но заставлять их это делать не стоило — стало бы только хуже. И если раньше мы могли отдохнуть хотя бы ночью, то теперь они устраивали в это время свидания в ее комнате, а спали днем — урывками, когда придется. Впрочем, я в их возрасте тоже могла не спать ночами, тем более в романтическом угаре.
В конце концов мы с Тони прекратили свои эксперименты и встречи, позволив нашим телам делать то, что они должны были делать. Кроме одного — никакого секса. В этом Тони был категоричен. Однажды я малодушно пыталась сдаться, но для этого дела, как правило, нужны двое. Мои аргументы были примитивны: что, если рискнуть — ну, в качестве очередного эксперимента? Они этого хотят, и мы испытываем это желание вместе с ними. Мы знаем, что хотя мы — это они, все-таки мы — это мы. Как бы мы ни выглядели. Что, в конце концов, важнее — тело или разум и душа? Если уж безобразия нельзя избежать, надо его возглавить. Расслабиться и попытаться получить удовольствие.
Как будто мало было боли во всем теле, так еще и вполне определенный мужской дискомфорт от неудовлетворенности! По правде, это здорово выматывало. Тони не зря предупреждал меня, что Мартин не может спокойно пройти мимо мало-мальски привлекательной женщины. Но это было еще полбеды. В реальности его напряжение снимала Маргарет. В Отражении мы лишили их такой возможности.
Когда я высказала все это, Тони долго молчал. Теперь, с началом августовских ливней, Мартин почти каждую ночь приходил к Маргарет, раздевался, забирался в постель и… и ничего не происходило. Мы им не позволяли. Просто лежали и разговаривали. Кстати, удерживать их от нежностей было намного труднее, чем что-либо другое. Не зря говорят, что легче заставить человека сделать то, чего он не хочет, чем запретить ему то, что он хочет.
— Ты когда-нибудь делала то, что тебе очень хотелось, хотя и понимала, что нельзя? — наконец спросил Тони. — Ладно, спрошу прямо. Ты когда-нибудь спала с кем-то, кого хотела, хотя понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет?
— Разумеется, — хмыкнула я. — С тобой.
— Перестань! Я не об этом.
— Тогда нет. Я поняла, что ты имеешь в виду. Это когда одно место не в ладах с головой, так? Когда понимаешь, что это плохо, неправильно, опасно, но все равно хочешь. Нет, к счастью, такого со мной не было.