В плену отражения
Шрифт:
– Ну? – грозно спросила она, когда Питер набрал с буфетов еды, налил себе кофе и сел напротив.
– Я не рассказывал, потому что ты не поверила бы.
– А может, стоило все-таки попробовать?
– Хорошо, Люс, я расскажу. Все расскажу. А ты сама решишь, стоило пробовать или нет. Только извини, я буду есть. Иначе так и останусь голодным.
– Жральню никто не отменял, - пожала плечами Люси. – Но ладно уж, ешь. Не подавись только.
Когда Питер закончил рассказ, слуги уже начали заглядывать в дверь, намекая, что пора и честь знать.
– Пойдем в гостиную, -
За все это время она ни разу не перебила его, только время от времени задавала вопросы.
– Не знаю, что и сказать, - вздохнула Люси, устроившись в кресле и взяв на руки Фокси. – Все это кажется таким бредом.
– Согласен, - кивнул Питер. – Кажется. И тем не менее.
– Теперь я понимаю, почему ты решил выгнать Энни. Ты уверен, что это она забралась к твоей тетке?
– Пожалуй, что да. Но даже если и не она. И даже если она не имеет никакого отношения, к тому, что случилось со Светой, я просто не хочу ее больше видеть. Она похожа на жабу. На скользкую, холодную жабу.
– Не поспоришь. Я попросила Джонсона поискать кого-нибудь взамен. Да, муж… вляпались мы в историю. Самое пошлое, что родственница наша, а расхлебывать приходится Светке и Тони.
– Ты не поняла? – удивился Питер. – Маргарет как раз больше родственница им, чем мне.
– Черт, и правда. Просто в голову не укладывается, что мы все в какой-то степени родня. Теперь я понимаю, почему у Светки было такое выражение, когда я сказала, что мы сможем породниться, если поженим детей. И ведь зараза какая, тоже ведь ни словечком не обмолвилась.
– А ты поверила ей, когда она сказала, что видела женщину в том окне? – возразил Питер. – И что кто-то смотрит на нее в галерее?
– Ну… да. Не поверила, - Люси оставалось только согласиться. – Интересно только, как все-таки ваши англичанские гены добрались до России?
Поговорив еще немного, они поднялись к себе. Проходя мимо портрета Маргарет, Питер остановился.
– Маргарет, что нам делать? – спросил он, пристально глядя на нее.
Женщина на портрете молчала, глядя сквозь него. Точно так же, как Света и Тони.
– Так она тебе и ответит, - хмыкнула Люси. – «Кэботы беседуют лишь с Богом»[20].
==========================================
Я смотрела на нее во все глаза, не зная, что сказать. Язык отказывался слушаться, хотя теперь я знала, что могу говорить сама.
– Птица моя, очнись! Жаль, что у нас нет пароля на такой случай. Это я, твой законный муж. Энтони Джеймс Каттнер. Может, ты поверишь, если я скажу фразу, которую ты повторяешь по сто раз на дню? Чем дальше в лес, тем толще партизаны, - последнее Маргарет произнесла по-русски с жутким акцентом. Маргарет?
– Тони… - прошептала я, и слезы хлынули ручьем.
Так вот почему меня так тянуло к Мартину! Вот что появилось в нем такого, что я почувствовала сквозь мертвую оболочку. И я еще мучилась и считала себя распоследней тварью. Но как?! Как он оказался в его теле, и почему вдруг в сакральный момент мы поменялись местами?
Последнее я произнесла вслух. Губы, язык – все сопротивлялось,
– Тяжело? – понимающе улыбнулась… улыбнулся Тони. Который выглядел, как Маргарет, и говорил ее голосом! Это не укладывалось в голове. – У меня тоже язык еле ворочается. Маргарет предупредила, что так будет.
– Маргарет? – еще больше удивилась я.
– Ты бы застегнулась, что ли? – Тони с трудом отодвинулся. – Как-то меня напрягает полураздетый чувак рядом.
– Вот еще. Не умею я все эти крючки и пуговицы… Мартин сам застегнется.
– Угу, давай, жди, пока муравьи в штаны заберутся. Черт… Не знаю, как тебе, а мне в женском теле совсем не нравится. Как вы живете со всем этим? – Тони неуклюже попытался вернуть грудь на положенное место, под лиф платья.
– Ты хочешь сказать, «без всего этого»?
– съязвила я, так же неуклюже пытаясь справиться с гульфиком. – По мне, так в вашей конструкции точно кое-что лишнее.
– В нашей – все по делу. Особенно в определенные моменты. А вот в твоей – да, лишнее. В твоей нынешней. Глаза б мои не смотрели. Такое нехорошее чувство, что переспал с мужиком.
– На тот момент мужиком был как раз ты, - обиделась я. – И вообще… Теперь ты наконец понимаешь, каково мне было? Находиться в чужой шкуре? И мы, между прочим, не виделись… не знаю, сколько времени, а ты несешь какую-то хрень.
– Извини, дорогая. Я, конечно, мог бы зажмуриться, представить, что ты Света, и поцеловать тебя, но твоя щетина... Кстати, если я не бреюсь, у тебя от моей щетины тоже раздражение?
– А ты думал! – фыркнула я. – И я тебе об этом говорила. Только пока сам не почувствуешь наждак на своей нежной кожице – фиг поймешь. Так что свои плюсы в этой идиотской ситуации имеются. Хотя я тупо не могу понять, что произошло.
– Да, что-то пошло не так, - согласился Тони. – В общем, слушай. Когда я понял, что ты слишком надолго зависла в прошлом…
– Сколько времени прошло… там? – перебила я.
– Почти три месяца.
– Три месяца?! – я пришла в ужас.
– Точнее, два месяца, три недели и два дня. Хотя нет, уже больше. Так было на тот момент, когда я отправился за тобой. А с тех пор я еще прожил жизнь нашего немецкого… пращура.
– Мэгги уже такая большая, - всхлипнула я. – Все прошло мимо меня. И я – мимо нее.
– Ну, не совсем, - Тони нашел мою руку и сплел свои пальцы с моими, хотя при этом все же старался не смотреть на меня. – Ты прекрасно справляешься с Мэгги. Кормишь, переодеваешь, купаешь, играешь с ней. Только не разговариваешь. И вообще ни с кем. И не делаешь ничего для себя, пока тебе не помогут.
– Меня, что, и кормят с ложки? – испугалась я.
– Нет. Ешь ты сама. Но надо усадить тебя за стол и поставить перед тобой тарелку. И все остальное так же. Нужно придать тебе ускорение. Сейчас мы в Скайхилле, кстати. Страшно даже представить, что там творится. Парочка живых трупов. А насчет Мэгги Маргарет сказала, что ты вспомнишь все, когда вернешься. Потому что какая-то небольшая часть твоего сознания осталась там. Но ее хватает только на Мэгги и на самые простые действия.