В плену реальности
Шрифт:
— Я хочу попасть на консультацию к Сергею Романову, — обратился Горький к девушке за стойкой с надписью «отдел по работе с клиентами».
— Секундочку, — девушка посмотрела в экран. — Вы знаете, к Сергею по записи только что пришли люди. К сожалению, вам придётся подождать, либо мы может предложить вам другого менеджера.
— Я подожду.
— Двадцать второй этаж, — девушка передала Горькому талончик электронной очереди.
Отдел по работе с клиентами был сделан в виде оупен-стейс офиса — гипсокартонные перегородки между закутками, которые менеджеры называли кабинетами. Даже со своим средним
Парень в форме проверил у Горького талончик и сказал, что подождать можно на диванчике в углу. Горький поблагодарил охранника и, скрывшись из виду, скользнул в лабиринт гипсокартонных стен.
Романов принимал клиентов в своём закутке уже четвёртый год. Горькому не составило труда найти его по памяти. Прихватив стоящий в проходе стул, он сел так, чтобы остаться незамеченным для менеджера, но видеть спины клиентов и слышать, о чём они говорят.
На консультацию пришла молодая пара — оба не старше двадцати пяти. Их усадили в роскошные кожаные кресла. Молодые люди чувствовали себя неловко. Перекладывали руки с коленей на стол и обратно.
— …мы очень ценим своих клиентов и стараемся найти индивидуальный подход к каждому. Я направил запрос в расчётную службу, обычно ответ по нему приходит в течение пяти минут. Наши специалисты соберут информацию по движению средств на ваших счетах, времени посещения, наличия непогашенных кредитов и займов, после чего, исходя из отмеченных транзакциями активностей, сделают выводы о вашей благонадёжности.
— Хорошо.
— Да, хорошо, но… — менеджер замолчал.
Около минуты он щёлкал мышью и набирал что-то на клавиатуре. Всё это время молодые люди ёрзали в креслах и испуганно переглядывались.
— Ответ уже пришёл. Сожалею, но мы не можем предложить вам финансовое решение. У вас есть просроченные платежи по двум кредитам, а история пополнения реальных счетов со счетов Тары не гарантирует своевременные выплаты. Мне жаль.
— А как на счёт льготной программы для семей работников? — спросил молодой человек, облокачиваясь на стол. — Я думаю устроиться патрульным в корпорацию. Знаю, что зарплата там небольшая, но этого должно хватить хотя бы на частичное погашение долгов, ведь так?
Горький не видел, как глаза Романова блеснули, но слышал его протяжный вздох. Клиенты напряглись. Они смотрели на менеджера, не отрывая глаз, как смотрят на доктора пациенты в ожидании диагноза.
— Как долго вы уже в игре?
— Чуть больше двух лет, — ответила девушка.
— У вас есть дети?
— Нет, но мы…
— Дети в наше время стали почти неподъёмной роскошью, — Романов не стал дожидаться полного ответа. Всё, что ему было нужно, он услышал. — И ведь дело даже не в деньгах. Вот, взять меня, например. Я работаю в богатейшей компании в мире. У меня неплохая зарплата, социальные гарантии и льготная карта корпорации второго уровня. Я могу позволить себе один выходной в неделю и закрою свою ипотеку в течение
— Мировых тенденциях? Я не совсем понимаю…
— Энергетический кризис! — Романов хлопнул ладонью по столу. — Экономический спад! Снижение ВВП, санкции, ухудшение экологии, холодная война в конце концов. Читая новости, я думаю — тот ли это мир, в котором я хочу растить своих детей? Нет! Но это не значит, что у меня их не будет. Вся эта политическая буча, как неурожайный год — со временем проходит. А что делают люди в неурожайный год? На вряд ли кто-то из них идёт с вилами к соседу, чтобы полонить свой холодильник его мясом. Умные люди просто пережидают этот год, зная, что в следующем их поля вернут всё сполна. Так поступаю и я. Пережидаю неурожайный год, чтобы подарить своим детям жизнь после тёмного пятна на нашей истории.
Романов подпёр рукой подбородок и посмотрел на стену. Погруженные в свои мысли молодые люди проследили за его взглядом, будто на стене был написан интересующий их ответ.
— Вам сколько лет?
— Двадцать пять, — ответила девушка.
— Ух! Тем более! Вы знаете, что современная медицина позволяет совершенно без затруднений рожать до пятидесяти? У вас ещё уйма времени. У вас впереди ещё целая жизнь, чтобы выбрать удачный старт для ваших детей. Вы согласны?
— Кажется — да, но как это связано…
— Два года на Таре — это огромный опыт, — Романов без предупреждения переключился на молодого человека, в очередной раз оборвав девушку на полуслове. — Что вас привлекает?
— Ну-у-у, много чего… На Таре совершенно иные возможности, уровень жизни выше, проблем с экологией нет.
— А что вы чувствуете, когда находитесь там? Расскажите о своих внутренних переменах!
— Что чувствую? — парень загадочно улыбнулся. — Чувствую прилив сил. Дышится там хорошо. Такого на Земле не испытаешь даже в сосновом лесу. Настроение всегда хорошее и голова чистая.
— А что на счёт глубинных чувств? Вашего внутреннего восприятия? У вас нет ощущения, что, надевая браслет, вы словно взламываете дверь тюремной клетки?
— Да, пожалуй, — парень кивнул. — Ощущение какой-то свободы…
— Свобода! — менеджер так громко и неожиданно крикнул, что его клиенты дёрнулись в креслах. — Вы сейчас совершенно точно сказали. Свобода — это то, зачем мы все ходим на Тару. Возможность самому выбирать — что делать и когда делать. Быть независимым, исследовать мир. Проживать жизнь так, как вы этого хотите, а не как вам указывает босс или правительство. Согласны?
— Полностью.
— Вот вы спросили про программу для семей работников. Вы из тех людей, которые привыкли решать свои проблемы. Похвально. Это в наше время — редкость. Действительно, такая программа существует. Корпорация с удовольствием возьмёт на работу такого амбициозного парня как вы, а также позаботится о том, чтобы не разлучать вас с супругой. Но разве этого вы хотите? Разве вы хотите тратить по двенадцать часов своей свободы на работу, которой вынуждены заниматься?
— Ну-у-у, — парень пожал плечами.