В плену у времени

Бакли-Арчер Линда

— О, мы должны поехать в Дербишир и повидаться с Гидеоном! — воскликнула Кэйт. При мысли, что она увидит старого друга и сможет расспросить его о жизни Питера, у нее засияли глаза.

Питер проглотил комок в горле. Он достаточно хорошо знал Гидеона и понимал, что тот никогда не согласится участвовать в обмане, даже из самых благородных побуждений. Если Кэйт встретится с Гидеоном, он тут же всех разоблачит, — следовало предвидеть, что Кэйт захочет его навестить.

— Это долгое, трудное путешествие, и дороги опасны, — быстро сказал Питер.

— Но, Джошуа,

я не могу не увидеть Гидеона!

— Поездка туда и обратно займет неделю или даже больше. Разве наша главная задача не починка антигравитационной машины?

— Я согласен с Джошуа, — сказал мистер Скокк. — Машина — это самое важное, да и моя нога еще не совсем в порядке. Кэйт, я не хочу тратить неделю даже ради встречи со старым другом — даже если это Гидеон. В конце концов мы не на каникулах.

— Кроме того, — продолжал Питер, — письма Гидеона полны описаниями грабежей и убийств. Дербишир стал опасным графством…

Заметив, что Кэйт расстроилась, Ханна обняла ее, бросила на Питера испепеляющий взгляд и шмыгнула носом.

— Почему кто-то считает, что мы не хотим, чтобы Кэйт увидела Гидеона?.. — Питер сердито посмотрел на свою домоправительницу.

— Возможно, и к лучшему, — быстро сказала Ханна, встретив взгляд Питера, — что вы помните Гидеона не таким «старым», какой видите меня, помните его блондином, героем, без единой морщинки на лбу! Не забыли, как он проучил разбойника, мисс Кэйт?

— Неда Портера?

— Да. Красивый был парень. Жалко, что разбойники его застрелили… Мне все еще снится та ночь. Конечно, Нед был плохим человеком. — Она вдруг рассмеялась. — Помните, какой нагоняй вы мне устроили, когда я сказала, что мне нравится внешность лорда Льюксона? «Мне все равно, как он выглядит, — сказали вы, — ведь он похитил Гидеона!» Мне тогда было очень стыдно, особенно когда Гидеона чуть не повесили по ложному обвинению…

— Ха! — воскликнул мистер Скокк, улыбнувшись. — Значит, я не единственный, кому попадает от мисс Кэйт Дайер?

Кэйт обиделась, но мистер Скокк в отличие от Питера ничего не заметил и продолжал:

— Она сделала мне выговор за неправильные речи в Кью. Я только сказал королеве Шарлоте, что Кью-Гарден будет местом величайшей в мире коллекции растений. И что во время Второй мировой войны проделают дыры на всех этажах пагоды, чтобы ученые могли бросать вниз бомбы и изучать, как они падают. Что в этом ужасного?

Кэйт поколебалась, потом сказала, стараясь не обидеть:

— Вряд ли стоило рассказывать ей, что историки считают, будто безумие короля Георга усугубили лекарства, которые давали ему доктора… Что, если королева Шарлота примет это к сведению и король Георг не сойдет с ума?.. Кто знает, как это скажется на ходе истории…

Сначала лицо мистера Скокка приняло виноватое выражение, но потом он разозлился.

— Естественно, я исправлюсь, Кэйт! За нами, за взрослыми, конечно, надо присматривать!

Питер улыбнулся про себя. Его отец никогда не признавал своих ошибок. И он так же неправильно вел себя с Кэйт, как вел себя и с ним, Питер хорошо это помнил… Бедная

Кэйт, подумал он. Ее спутнику вовсе не легко извиняться и уступать. Питер прекрасно это осознавал, во-первых, потому что уже сравнялся по возрасту с отцом и прожитая жизнь многому научила, во-вторых, скрываясь под маской Джошуа, он мог впервые в жизни отчетливо видеть, что за человек его отец. Теперь Питер гораздо лучше понимал отца. Да, случалось, отец был очень злым — но может ли кто-то сказать о себе, что никогда не злится? Питер с некоторым удивлением и радостью отметил, что отец ему нравится. Питер восхищался его энергией и прямотой, даже не осуждал его упрямство. Он на самом деле любил отца! Словно гора с плеч свалилась…

А у Кэйт все еще пылали щеки от бестактности мистера Скокка. Питер с симпатией глянул на нее, а она упорно смотрела на вид, открывающийся из окна Линкольн-Инн-Филдс.

Питер отодвинул стул и встал.

— Предлагаю отправиться на Голден-Сквер в одиннадцать часов. Ханна, будь добра, помоги собраться мисс Дайер. У нее может не оказаться каких-то мелочей.

Он поклонился Кэйт и обернулся к отцу.

— Мой гардероб в вашем распоряжении, сэр. Мне кажется, мы одного роста и сложения.

— Спасибо, Джошуа. Подозреваю, маркиза не оценит моего переодевания, — ответил отец. — Могу я называть вас просто по имени, Джошуа?

— Несомненно, — сказал Питер.

— А вы можете называть меня Ник.

— Как пожелаете. Да, благодарю вас… Ник…

Питер вышел из комнаты и прикрыл за собой двустворчатые двери. Он на мгновение прислонился к стене, закрыл глаза и медленно выдохнул. «Я не должен позволять себе быть его сыном, — думал он, — но я могу быть его другом. Надо ценить короткое время, которое нам суждено провести вместе до расставания». И Питер помчался, перепрыгивая сразу через три ступеньки, по винтовой лестнице в свою гардеробную.

Ханна убирала со стола чашки и блюдца и позвала Джона, лакея, чтобы он помог ей. Кэйт и мистер Скокк остались в столовой в одиночестве, и некоторое время там царило неловкое молчание, которое нарушила Кэйт:

— Джошуа понравился вам, правда? Он очень… как правильнее выразиться… Он очень почтителен с вами.

— Что ж, почему бы ему не быть со мной почтительным? Я ведь славный парень! — пошутил мистер Скокк. — Нет, дело, должно быть, в Питере. Возможно, он видит наше сходство. В любом случае нам повезло, что мы встретились с ним. А тебе он нравится?

— Нравится. Но есть что-то… ох, я не могу толком понять. Есть в нем что-то… немного забавное.

— Не будучи одарен женской интуицией, я не понимаю, что ты имеешь в виду, — саркастически сказал мистер Скокк. — Мне он нравится.

Кэйт нахмурилась. Она хотела сказать, что дело не в том, нравится ей Джошуа Сеймур или не нравится. Но решила попридержать язык.

— Вы попали на автоответчик доктора Аниты Пирретти. Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала, и я при первой же возможности позвоню вам.