В плену востока
Шрифт:
Азиз обнимает ее, как сестру. Затем представляет меня.
– Это и есть моя Эрика.
– Рада встречи! – говорит женщина с широкой улыбкой на лице.
Я стою, раскрыв рот. Вот уж не ожидала, что кто-то здесь будет говорить по-русски.
– Эрика, это Таисия, жена моего брата Адиля. Она из Молдовы, говорит по-русски. Можешь спрашивать ее о чем угодно. Тая поможет. – Не дожидаясь моего ответа, он поворачивается к Таисии. – Помнишь, о чём мы договаривались? Я на тебя полагаюсь. Не хочу, чтобы Эрике здесь было плохо.
– Не волнуйся, Азиз! В первый раз что ли?
И тут они переключаются на арабский. Хмурюсь. Но меня они посвящать, конечно же, не собираются. Азиз подмигивает мне и уходит. Я остаюсь с Таисией наедине в огромном холле. Чувствую себя несмело, топчусь на месте, кручу головой. Делаю вид, что разглядываю интерьер, но если меня потом спросят, что я видела, я не отвечу. Мозг не воспринимает образы в данную минуту.
– Давай я сначала покажу тебе комнату, а потом познакомлю с нашими женщинами.
Таисия хватает мою сумку, а на мои протесты отвечает улыбкой.
– Мне нетрудно.
Иду за ней по узкому коридору. В доме пахнет благовониями: уд , таифская роза, кедр и ещё что-то слабо уловимое. Не то, чтобы я разбиралась в этом. Просто также пахло в нашем отеле, и я поинтересовалась, что это.
В глубине дома слышится женский смех. Перевожу дыхание, пытаюсь заставить себя не думать о том, что это жены братьев Азиза. Жён-Ы. Боже-Боже!
– Ну, вот мы и пришли!
Вхожу в комнату. Уютная, но маленькая. На полу разноцветный ковёр, мебель кремового цвета, на кровати – шелковая накидка. В глазах не рябит, и это не может не радовать.
– Пока погостишь здесь. Когда выйдешь замуж, сможешь обустроить ее по своему вкусу, – произносит Таисия, а я вздрагиваю от слова «замуж».
– У вас… э… мужья и жёны вместе не живут?
– Нет. Это не принято. Да и не сможешь ты с ними весь день находиться, поверь. – Она разглядывает меня до неприличия внимательно. – Сама тюрбан повязала?
– Нет. Я не… в общем…
– Понятно. Ты не принимала Ислам?
– Нет. Не особо зациклена на религии.
– Азиз об этом знает?
– Да.
– Тогда проблем не возникнет. – Она снова улыбается. – Готова познакомиться с родными Азиза?
Нет. Можно остаться здесь?
– Думаю, да.
Мы идём через тот же самый холл в комнату, где кроме подушек на полу нет никакой мебели. Мы останавливаемся на пороге. Если и велись какие-то разговоры до нашего появления, то они резко прекратились. Все устремляют на меня любопытные взгляды. Мне хочется превратиться в ёжика, улитку или черепаху, а лучше в страуса. Хочу спрятаться.
Таисия говорит на арабском. Женщины о чём-то её спрашивают, та довольно грозным голосом, как мне кажется, им отвечает. Потом подталкивает меня вперёд.
– Все они знают английский. Кто-то хорошо, кто-то плохо, но все смогут объясниться. Им очень интересно, кто ты и откуда. Да, – она улыбается шире, – у нас до ужаса любопытный народ. Присаживайся.
Меня усаживают на красивую подушку, наливают чай, ставят тарелочку с орешками. И смотрят. Смотрят, смотрят, смотрят. Изучают, сканируют, рассматривают. Выключите свет!
Одна
– Я – Ильнара, – говорит большеглазая красавица. – Самая старшая жена, – хохочет. – Просто потому, что первая стала невесткой Тавфика.
– Ляйсан здесь нет, кстати, – перебивает Ильнару Таисия. – Она уехала в город с третьей невесткой.
Вспомнить бы, кто такая Ляйсан. Мать Дагмана?
Третья невестка? Жуть.
Женщины очень быстро переключаются с темы на тему, меняют язык, мешают английские и арабские слова. У меня начинает болеть голова. Замечаю девушку, которая с самого начала сидела тихо в углу. В руках у неё рукоделие. Однако она не вышивает, а просто держит его. Когда я смотрю на неё, наши взгляды встречаются, и она улыбается мне нежно и искренне. Отвечаю ей тем же. Затем склоняюсь к Таисии, которая что-то обсуждает с другой женщиной, и шёпотом на русском спрашиваю.
– Та девушка – Аника?
– Аника? Нет. Аника ещё в университете. Ее привезут после обеда. Она с ума сходит, так хочет познакомиться с тобой.
– Да, я тоже.
Мне называют имена, но я их не запоминаю. Среди них есть девушка по имени Нафиса, а мне показалось – Анфиса. Кажется, девушка та на меня обиделась. Поэтому я перестала повторять. Может, мне и не стоит всех запоминать.
Следующее испытание – а я больше никак не могу назвать то, что происходит в этом доме со мной – становится приём пищи. Когда наступает время обеда, меня зовут в другую комнату. Там стоят очень низкие столики, вокруг разложены красивые подушки. Стол накрыт разнообразными блюдами, совершенно незнакомыми мне.
– Ты когда-нибудь ела с Азизом, сидя на полу? – спрашивает Таисия, пропуская меня вперёд.
– Нет, честно говоря. Только за столом.
– Знаешь, почему пищу следует расположить на скатерти на полу? – и не дожидаясь моего «да», объясняет: – Это ближе к тому, как поступал Посланник Аллаха. К тому же это больше соответствует принципам скромности и смирения.
– Ясно.
– Ты правша?
Удивлённо моргаю.
– Да.
– Хорошо. Мне пришлось переучиваться. Я – левша. А арабы едят только правой рукой.
– О.
Женщины рассаживаются вокруг стола, секунду стоит тишина. Потом я слышу тихое «Би-сми-Ллях».
Наклоняюсь к Таисии:
– Что это значит?
– А от Азиза ты никогда не слышала этого?
Задумываюсь.
– Может, слышала, но не придавала значения.
– Начиная приём пищи, ты как бы говоришь «С именем Аллаха», поминаешь Его. В конце пищи мы говорим «Хвала Аллаху» – «аль-хамду ли-Ллях».
– В жизни этого не произнесу, – шепчу себе под нос. Никто не слышит, и хорошо.