В плену желаний
Шрифт:
– Простите, могу ли я поговорить с Гордоном Эшбахом? – спросила она.
Затаив дыхание, она со страхом ждала, что ее попросят повторить имя или тут же ответят, что такой человек в ЛРД не работает. Вместо этого оказалось, что ее звонок попал в точку:
– Офис доктора Эшбаха, у телефона мисс Рейни. Незамедлительный ответ внезапно заставил Эмми понять, как слабо она верила в то, что Гордон окажется там. Стыдясь за себя, она пролепетала:
– Извините, мисс Рейни, я перезвоню. Я поговорю с Гордоном позже.
– Он сейчас находится здесь.
– Спасибо, но нет, не сейчас.
Эми
Вероятность того, что человек, живущий на Хилл-крест-авеню и работающий в Лаборатории реактивного движения, может оказаться мошенником, была крайне ничтожной. В таком случае она и Гордон просто по недоразумению не поняли друг друга в субботу, и, считая это в большей степени своей ошибкой, нежели его, Эми почувствовала, что должна взять на себя исправление положения. Теперь ей захотелось узнать, так ли молода и привлекательна мисс Рейни, как ее голос.
– Он сейчас находится здесь, – тихо повторила она.
Что ж, у нее в машине лежит рубашка Гордона, и Эми может по пути домой забросить ее к нему с кратким письменным извинением. Она вернулась к столу и продолжала просмотр заявок на оплату, но ее глаза слишком часто устремлялись к часам.
Хиллкрест-авеню пересекала Оук Нолл прямо за отелем «Риц Карлтон». Улица расширялась к востоку изящным изгибом и затем делала петлю обратно на Оук Нолл. Находящееся на границе Сан-Марино и Пасадины, это место изобиловало красивыми домами. Продвигаясь вперед с адресом Гордона в руке, Эми сгорала от любопытства, какой же из этих домов принадлежит ему, к все-таки она была ошеломлена, наконец увидев его.
За несколько лет до первой мировой войны братья Чарльз и Генри Грин, исключительно одаренные архитекторы, построили в Пасадине несколько шедевров в стиле «модерн». Когда Эми обнаружила одно из них по адресу Гордона, она устремила свою машину к обочине. Расположенный в прекрасном месте, великолепно отделанный гонтом дом красовался парадными дверями со стеклами от «Тиффани», и Эми предположила, что и все остальные детали этого чудесного здания также изысканны.
Очарованная замечательным домом, она в нерешительности сидела в машине, соображая, отдать ли ей рубашку или сразу уехать. Но в этот момент Гордон подрулил сзади на своем «мерседесе» и тут же направился к ней. Эми отчаянно боялась, что он все еще слишком сердит на нее, чтобы выслушать ее извинения, как бы тактично они ни были сформулированы.
Глава 15
Эми медленно опустила стекло, чувствуя, что от страха ее желудок болезненно свело.
Гордон был без пиджака; наклонившись к Эми, он ослабил узел галстука.
– Вы даже не представляете, как я рад вас видеть! – воскликнул он. – Я был чересчур резок в субботу и все это время старался найти способ помириться с вами. Прошу вас, давайте войдем в дом.
Он открыл дверцу ее машины и со смущенным видом взял рубашку, которую она протянула ему.
– У меня и в мыслях не было, чтобы вы занимались стиркой моих вещей.
Билл отдавал
– Я приехала извиниться перед вами. У меня была причина сделать такое, по вашим словам, нелепое предположение об обмане, но ведь вы не могли этого знать. Вы так же мало знаете обо мне, как и я о вас, и наши проблемы никогда не кончатся, если мы и дальше будем делать вид, что пробел длиной в тридцать пять лет не имеет никакого значения для нашего знакомства.
Гордон был так счастлив видеть ее, что согласился бы со всем, что бы она ни сказала, но так уж случилось, что в ее словах он увидел истину.
– Да, вы правы. А теперь давайте войдем в дом, – попросил он еще раз, не желая, чтобы она уезжала, – и получше познакомимся.
После легкого колебания Эми взяла его за руку, и они пошли к дому:
– Я не ожидала, что у вас такой замечательный дом. Ой, это не слишком хорошо звучит, да? Нет причин, почему бы вам не иметь красивый дом, я только хотела сказать…
– Успокойтесь, Эми, я не собираюсь снова на вас набрасываться. Я здесь живу. К тому же я понимаю, что вы хотели сказать.
Подойдя к дверям, Гордон полез в карман за ключами. Вблизи двери были еще более впечатляющими, чем казалось с улицы. Узор на витраже представлял из себя изящное переплетение белых матовых лилий на перекрученных зеленых стеблях.
– Дом был в жалком состоянии, когда мои родители купили его в сороковых годах. К счастью, им удалось проделать отличную реставрационную работу, но мне всегда казалось, что я живу не в доме, а скорее, в национальном памятнике. Я никогда не продал бы его, но это в большей степени музей, чем жилище. Особенно если слоняться по нему в одиночестве. У меня есть домработница, которая приходит убирать, и садовник, который ухаживает за землей, но это не то же самое, что иметь семью. Пойдемте на кухню, я налью вам чего-нибудь выпить. Экскурсию по дому мы совершим позже.
Гордон вошел в широкую прихожую и свернул налево, в кухню.
На что бы ни падал взгляд Эми, она везде видела свидетельства великолепного мастерства, которое так отличает творения братьев Грин. Ни одна деталь не осталась без внимания. Во все окна и осветительные приборы были вставлены стекла от «Тиффани», а панели из тика и красного дерева сияли изысканным блеском. Кухня была маловата для такой внушительной резиденции, но Мэтт Тренерри усовершенствовал ее, не нарушив ее подлинного очаровательного характера.
– Здесь все так красиво. Наверное, это похоже на жизнь в шкатулке с драгоценностями, – искренне похвалила Эми.
Гордон открыл холодильник:
– Или в императорской тюрьме. У меня есть обычная и диетическая кока-кола и апельсиновый сок. А может быть, вы хотите пива?
– Нет, апельсиновый сок меня вполне устроит, спасибо. – Она подождала, пока Гордон доставал из соседнего шкафчика стакан. Когда он кинул туда лед и протянул ей, она улыбнулась: – Ваша щека неплохо выглядит. Видимо, это была всего лишь царапина.