В плену желаний
Шрифт:
— Хорошо, спасибо.
— Не за что, — улыбнувшись, ответил он и скрылся за противоположной дверью.
Ира зашла в ванную, включила воду и принялась умывать лицо. Все складывалось как нельзя лучше, огорчало только одно — с Тимуром так и не удалось поговорить перед отъездом. А может, это и к лучшему. С глаз долой — из сердца вон. Через несколько дней он наверняка и не вспомнит о ее существовании, а она… Она научится как-то жить дальше, бережно храня в душе те немногие, но такие яркие и ценные моменты. Какая ирония: надо было попасть в бордель,
Громов остановился в шаге от нужного номера. Руки предательски дрожали, а по телу расползались липкие мурашки. Страх за Ирину стальной хваткой сдавил горло, вынуждая дышать глубже и чаще. Он не знал, что предпримет, решил действовать по ситуации, но был уверен лишь в одном — Иру он отсюда заберет любой ценой.
Справившись с волнением, Тимур без стука вошел внутрь и, оглядев пустую комнату, замер в недоумении. Звук льющейся воды доносился из ванной. Он резко распахнул дверь, отчего Ира вздрогнула. В несколько шагов сократил расстояние между ними и, не раздумывая, схватил ее за запястья.
— Что он сделал с тобой? — прорычал Громов и притянул ее к себе. Нервно всматривался в испуганное лицо: заплаканные глаза и слегка припухшие веки. Заметив это, Тим зло скрипнул зубами.
Ира растерялась — меньше всего ожидала увидеть здесь Тимура. Мысленно она уже попрощалась с ним и была совершенно не готова дать отпор. Тревога, плескавшаяся в его взгляде, обезоруживала. Огромных трудов ей стоило не броситься к нему на шею. Как рыба, открывала рот и не могла подобрать нужные слова. Она просто не знала, что ему сказать, все фразы, крутившиеся в голове, казались глупым, смешными и абсолютно неважными.
— Ир, ну ты как? — пытался достучаться Громов. Ее молчание убивало, он перебрал десяток ужаснейших версий, но все еще надеялся на лучшее.
— Да не молчи ты, Ира! — не выдержав, прикрикнул на нее и несильно встряхнул за плечи.
— Все хорошо, — еле выдавила из себя Романова, прерывисто вздыхая. Он был так близко, такой родной и любимый. Его запах, как едкий газ, проникал под кожу через поры, лишая способности мыслить ясно. Смотрела на него затуманенными глазами и желала лишь одного — ощутить вкус его губ, терпкий и сладкий одновременно, очутиться в его сильных, но нежных руках… Отчаянно цепляясь за ускользающие нити разума, Ира все еще оставалась в реальности. Она не могла позволить себе забыться.
— Пойдем со мной, — облегченно выдохнул Громов, увидев, что с Ириной ничего плохого не случилось. Главное, что она цела — он успел вовремя.
Очарование момента разрушилось в один миг: мотнув головой, Ира пришла в себя и высвободилась из объятий.
— Куда? — спросила она, приводя мысли в относительный порядок. Еще совсем недавно хотела поговорить с ним, а теперь… Все изменилось — совсем скоро они расстанутся навсегда, и лишние разговоры причинят только новую боль. Ира хотела выпроводить Громова из комнаты как можно быстрее:
— Отведу тебя в твою комнату.
Тимур ожидал, что Ирина, как минимум, обрадуется его визиту, но она, наоборот, была холодна и безучастна, будто все происходящее ее нисколько не касалось.
— Зачем?
— Че за тупые вопросы? — вспылил он, прекрасно понимая, что времени в обрез. Ему еще предстояло объясниться с клиентом и найти какой-то компромисс. Недолго думая, Тим схватил Романову за запястье и потащил к выходу.
— Отпусти меня, я никуда с тобой не пойду, — воскликнула она и попыталась выдернуть свою руку.
— Да что с тобой? — возмутился Громов, развернувшись к ней лицом. Поведение Ирины переходило все разумные границы: он, как идиот, мчался спасать ее, нарушая мыслимые и немыслимые правила, а она еще и упирается.
— Тимур, оставь меня в покое.
Ей понадобилось все ее хладнокровие, чтобы фраза прозвучала более-менее уверенно. Как бы сильно ни любила Громова, Ира осознавала, что будущего у них нет, и безжалостно приносила в жертву своей свободе эту любовь. Она просто не имела права сдаваться.
— Че ты творишь? Ты даже не представляешь, что он с тобой может сделать…
— Ошибаешься! Я очень хорошо его знаю, и ничего плохого он мне не сделает.
Ира убеждала в своей правоте не только Тимура, но и себя. Старательно отводила глаза, чтобы не поддаться своей слабости и не передумать. Неимоверно сложно было бороться со своими чувствами, отчаянным усилием воли заглушать мольбу сердца, рвущегося навстречу Тимуру.
— Кто же он?
— Прокурор, с которым вместе работали.
— Шевцов, наверно, — снисходительно улыбнувшись, уточнил Громов. Нервно мерил шагами помещение в надежде придумать хоть что-то, чтобы открыть ей глаза.
— Да, а откуда ты…
— Ты совсем дура? Этот твой Шевцов бывает здесь раз в две недели.
— Не может быть, — твердо заявила Романова.
— Где он сейчас?
— Позвонить вышел в смежную комнату.
— Позвонить? Серьезно? А то, что телефоны сдают перед входом тебя не смущает?
— Врешь! — Ира перешла в наступление. — Я не верю ни единому твоему слову. Игорь Петрович — честный и порядочный человек.
— Иди посмотри, что там в этой комнате, — взревел Тим и, подойдя к ней практически вплотную, с силой встряхнул за плечи, вынуждая смотреть в глаза. — Опомнись же ты!
— Пусти, мне больно, — сдавленно произнесла Ирина и поморщилась от боли.
Громов разжал руки и взъерошил волосы, не зная, что еще предпринять. Она ничего не хотела слушать, а аргументов больше не осталось.
— Тимур, ну перестань, — примирительно сказала Ира и погладила его по руке. Она не хотела расставаться на такой ноте, оставлять какие-то недомолвки, поэтому решила сжечь мосты. — Я взрослая девочка, сама знаю, что мне делать. Не нужно меня опекать.