В погоне за мечтой

Мороз Ярослав

Тут же появился капитан. Он подошел к командиру и, присев перед ним, схватил за руку, а дальше… Ну в общем, он сломал ему палец. Дозоровец знал, что будет тяжело, поэтому, скрепя зубами и подвывая, сдержал крик. Тогда Грецов сломал ему второй палец, и он снова сделал немую гримасу боли и гнева. Да, мужик знатно держался, но и Грецов не собирался сдаваться.

– Капитан, думаю, нашему другу пока достаточно. – Не вытерпел я, но прежде, чем Грецов выполнил мою просьбу, он сломал командиру дозоровцев всю кисть разом. Тут-то мужик не выдержал и, взорвавшись, заорал. Связанный по рукам и ногам, он был не в силах хоть что-нибудь

сделать, но попытавшись взяться за руку, свалился на бок, где продолжил стонать.

Наконец, Грецов оставил дозоровца. Как только он встал, я подошел к нему и, глядя в лицо, произнес:

– Не знал, что вы можете быть настолько жестокими.

– Я бы лучше сказал, жесткими, – ответил он. – Когда столько лет предотвращаешь катастрофы, становится не до сантиментов, потому что это всегда может повернуться про тебя самого. Запомни этот урок. – Добавил он и отошел в сторону, оставив меня наедине с командиром.

Вздохнув, я подошел к дозоровцу и, аккуратно посадив его, сел рядом.

– Как рука? Болит? – Поинтересовался я только из вежливости, а он в ответ посмотрел на меня, как на урода. – Слушай, мужик, понимаю, ты обязан не выдавать секреты своей группировки, но разве это того стоит? Да и потом, даже если ты нам что-нибудь расскажешь, думаю, сможешь сделать так, чтобы спасти свою задницу, верно?

– Меня не проймет эта игра в плохого и доброго полицейского. – Фыркнув, ответил он.

– Извини, я просто люблю классику. – Пожав плечами, сказал я. – Но это не меняет того факта, что тебе не сломают вторую кисть или руку. – Эти слова его не проняли, тогда я добавил: – Или вдруг с твоими ребятами что-нибудь произойдет. – Услышав это, он посмотрел на меня полные ужаса глазами, а увидев, что я не шучу, задрожал от страха еще сильнее.

– Если мои прознают, что я хоть как-нибудь вам помог, меня и мою команду отправят на корм мутантам. – Понурив голову, произнес он.

– Давай так, мне не нужны секреты твоей группировки, просто подскажи, как лучше всего миновать вашу базу и попасть в лабораторию.

– Никак – путь в лабораторию в обязательном порядке лежит через базу. Но если вы уговорите машиниста следовать без остановки, более вероятно, что проскочите.

– Как это лучше всего сделать? – Спросил я. Он сделал кислую мину, но в итоге ответил, выбрав между командой и совестью первое:

– Скажи Иванычу, что звонили с лаборатории: нужно срочно прибыть к ним – везем нового подопытного. Больше я вам ничем не смогу помочь. И дайте обезволивающее.

– Спасибо. – Поблагодарил я его, вставав и направившись к своему рюкзаку.

– Ты что делаешь? – Спросил Грецов, увидев, как я копаюсь в своем рюкзаке.

– Он попросил обезболивающее – я дам ему обезболивающее. – Ответил я, наконец, найдя аптечку.

– Ты с ума сошел? – Сказал капитан, схватив меня за руку. – Ты понимаешь, что окажешь ему «медвежью» услугу? Если его буду проверять свои, то узнают, что ему вкололи обезболивающее чужаки.

– Я все продумал. – Ответил я, сдернув его руку со своей.

Подойдя вместе с аптечкой к командиру дозоровцев, я достал не обезболивающее, а другую «химию» – очень действенный препарат, включающий в себя помимо обезболивающего снотворное, на подобии того, что вколол мне Грецов.

– Мне сказали, что таким образом я подставляю тебя, – произнес я, вколов командиру укол, – но ты проспишь

минимум два часа – этого как раз хватит, чтобы мы добрались до лаборатории, а ты до базы. Так что, думаю, тебя ни в чем подозревать не будут, если, конечно, глупостей не натворишь. Еще раз спасибо. – Сказал я напоследок, перед тем, как он уснул.

Встав, я пересекся взглядом с Грецовым, который смотрел на меня, как на какую-то размазню, и хотел плюнуть прямо в лицо, но сдержался и, сделав презрительное лицо, отвернулся.

Взяв коммуникатор, я связался с машинистом:

– Алло, Иваныч?

– Слушаю, шеф.

– Звонили с лаборатории – срочно нужно доставить подопытного. И если я говорю срочно, значит, не останавливаясь.

– Приказ понял, командир – отчаливаем. – И поезд мгновенно тронулся с места так, что мы все попадали на пол, не успев за что-либо ухватиться.

– Все целы? – Спросил я минутой позже. Никто не ответил, но этого не требовалось – найдя каждого, я убедился, что никто не пострадал. А после все, потирая бока и другие части тела, занялись своими делами, но снова никакого командного духа, сплоченности и тому подобного. Совсем недавно была та вещь, которая их объединяла, то есть мое невероятное прохождение между аномалиями, но вдруг они все про это забыли и стали вести себя, как будто этого не случилось.

– Айс, я понимаю, что сейчас не время, но мне, да и остальным тоже, интересно, как вы смогли так быстро, причем безопасно перебежать улицу, когда мы были на поверхности? – Ошибка – об этом нюансе никто еще не забыл, по крайней мере, о нем напомнил как всегда любопытный Торопыга. Черт, почему мне нужно было вспомнить о неорганизованности отряда именно сейчас?

Поезд мчался по туннелю, колеса бились об рельсы и все сидели в разных углах небольшого вагона, но каждый услышал вопрос Торопыги, или Алексея Рыжова, посему эти каждые обратили свой взгляд на меня, таким образом, намереваясь услышать ответ.

– Что я могу вам сказать? Каждодневные приключения в Зоне, море экстрима и необходимость в выживании везде и во всем дали мне богатый набор умений и навыков, а главное опыт. – Я, конечно, мог всем рассказать, что я путешественник между мирами, а после перехода в этот мир получил ряд необычных способностей, которые поставили меня на равнее с ветеранами Зоны, но во-первых, это самое бредовое объяснение случившегося, поэтому неудивительно, что мне никто не поверит, а во-вторых, я ни при каких обстоятельствах не должен раскрывать свой секрет, вообще никак. Поэтому более скромная, но менее объясняющая история показалась мне разумной.

– Не думал, что обычный человек за два года в Зоне может добиться таких результатов. – Заинтересованно произнес один из людей Грецова.

– А может быть, нам нужно изучить его поближе? – Улыбнувшись, спросила Кошка.

– Лучше пусть Айс поделиться своими приключениями, заодно расскажет о своем накопленном опыте. – Высказал еще одну идею Вик.

Честное слово, пока меня обсуждали, предлагая самые разнообразные, а порой дикие идеи, я чувствовал себя лабораторным кроликом или крысой, что мне не особо нравилось – я знаю, о чем говорю, ведь раньше работал в одном институте и видел опыты, которые ставили там над животными. Но в этой кучке юных исследователей нашлись еще двое, кому неохота было меня обсуждать: Самогон и Грецов, – но слух они все равно напрягли.