В погоне за мечтой

Мартин Марси

— И ты будешь рядом с ним, — заметил отец.

Свернув газету, девушка положила ее на столик, стоявший у кровати.

— Да, буду, — кивнула она.

— Мы с твоей матерью гордимся тобой.

Наклонившись вперед, Кэтрин взяла его за руку.

— Пусть она умерла много лет назад, но мой дух все чаще встречается с ее духом. Ты понимаешь? — пояснил отец.

— Да, папа.

— Тогда пойми и то, что наше счастье в твоих руках, — заключил он.

Кэтрин насилу сдержала слезы. Быстро поцеловав отца, она выбежала

из комнаты и поспешила в магазин к Анн-Мари.

— Она будет в восторге, — говорила Анн-Мари в телефонную трубку, когда предмет ее разговора появился в магазине. Приветливо улыбнувшись, Анн-Мари поспешила навстречу Кэтрин. — Да. Непременно сообщу ей. Благодарю вас. — Повесив трубку, Анн-Мари взволнованно посмотрела на Кэтрин: — Ты даже не представляешь, что за новость у меня для тебя! Звонил твой издатель. Им понравилось продолжение романа, но это еще не все. Они хотят, чтобы ты подумала о трилогии! Контракт на три книги! Разве это не чудесное предложение?!

— Чудесное… — едва слышно пробормотала Кэтрин. На мгновение она стала похожа на маленькую забитую девочку.

Анн-Мари встревожилась.

— Что с тобой?

— Ничего, — пожала плечами Кэтрин, пытаясь развеселиться. — А я-то думала, что больше не буду писать.

Анн-Мари с сомнением посмотрела на нее.

— Как твой отец?

— Он слабеет с каждым днем.

— А в клинике все в порядке?

— В клинике все замечательно, Анн-Мари. У Кенни Блэка настоящий талант. К концу лета он будет плавать лучше меня.

— Тогда, должно быть, у тебя возникли проблемы с Элиотом. Расскажи мне, в чем дело, — настаивала Анн-Мари, оглядываясь по сторонам. — Так рано в магазин никто, кроме тебя, не приходит, стало быть, мы можем спокойно поговорить.

В конце концов Кэтрин поведала подруге о своих ночных кошмарах, в которых Ники преследовал клоун-садист. Девочкой Кэтрин часто пересказывала ей свои сны, и еще тогда Анн-Мари восхищалась силой ее воображения. Ники всегда была бесстрашной искательницей приключений. А теперь она стала бояться. Казалось логичным, что Кэтрин чувствует какую-то угрозу.

— Ты считаешь, что Элиот имеет к этому отношение? — ласковым тоном спросила Анн-Мари. — Он сделал или сказал что-то, что напугало тебя?

— Нет… Просто это… — Голубые глаза Кэтрин подозрительно заблестели. — Иногда он до смерти пугает меня, — прошептала она. — Иногда мне начинает казаться, что он, как клоун Ники, парализует меня, и я опять перестану быть хозяйкой своей судьбы.

— Господи… — выдохнула Анн-Мари. Обежав прилавок, она заглянула девушке в лицо. — Во-первых, детка, ты не должна делать ничего против воли. Не хочешь выходить замуж за Элиота — не выходи. Но все же не забывай — Элиот не тетя Сибил Уинслоу.

Кэтрин послушно кивнула, однако глаза ее все еще были полны слез. Анн-Мари ласково обхватила ее щеки ладонями.

—

Все невесты нервничают — это самая обычная вещь. А если учесть, сколько всего тебе пришлось пережить, то неудивительно, что чувства твои сейчас особенно обострены.

— По-твоему, все дело в нервах?

— Думаю, да, — сказала Анн-Мари. — Элиот наверняка не представляет, что ты так мучишься. Поговори с ним. Ведь он не умеет читать мысли. Когда вы должны увидеться?

— Сегодня вечером. Наконец-то после долгих месяцев, когда мы ходили на приемы и вечера, мы останемся дома и будем смотреть телевизор. Он хочет посмотреть какой-то документальный фильм.

— Более подходящего случая не придумать. Так ты поговоришь с ним?

— Попытаюсь, — буркнула Кэтрин.

— Только позволь дать тебе один совет, — подмигнув, улыбнулась Анн-Мари. — Не начинай с того, что он напоминает тебе клоуна.

Они заказали пиццу, открыли бутылку вина и сели перед телевизором. Два дня назад Элиот прислал ей цветы, сославшись на то, что у него «очередная неизбежная поздняя встреча». И опять это были белые розы. Букет стоял на обеденном столе и наполнял комнату дивным ароматом.

Кэтрин устремила взор на цветы, вспоминая приложенную к ним записку. «Люблю тебя», — было написано там. Когда фильм был прерван рекламой, Элиот потянулся и, повернувшись к ней, лукаво улыбнулся. Набравшись смелости, Кэтрин задала ему вопрос, который давно мучил ее:

— Элиот… А ты не заметил, что ни разу не сказал мне: «Я люблю тебя»?

— Как это не сказал? — пожал он плечами. — Да я все время говорю тебе об этом!

— Не совсем, — спокойно промолвила она. — Кажется, ты не имеешь этого в виду.

Встав, Элиот неожиданно подхватил ее на руки.

— Хочешь, я покажу тебе, что имею в виду? — спросил он, направляясь с ней в спальню.

— Ты не хочешь смотреть телевизор?

— Хочу, но еще больше мне хочется смотреть на тебя…

Однако несмотря на страсть, с которой Элиот овладевал ею, он ни разу не произнес те три слова, которые так жаждала услышать Кэтрин.

Назавтра Анн-Мари позвонила с утра и поинтересовалась, поделилась ли Кэтрин с Элиотом своими тревогами.

— Конечно, — солгала Кэтрин, понимая, что в который уже раз прячет свои сомнения в глубине души, словно это были какие-то грязные тайны.

Тихо постучавшись, Ники заглянула в комнату для гостей.

— Привет, Джек. А не полакомиться ли нам морскими дарами?

Большая комната, которую Джек содержал в идеальном порядке, была пуста.

— Джек! — крикнула Ники и лишь затем услышала шум воды в душе.

Она подошла к ванной. Дверь была слегка приоткрыта. Ники широко распахнула ее и сквозь прозрачный пластик занавески увидела очертания его тела, увидела, как он убирает волосы с лица.