В погоне за мечтой
Шрифт:
Элиот был в восторге.
— Ты выглядишь потрясающе! — воскликнул он, одобрительно оглядывая ее.
— Ты тоже, — промолвила в ответ Кэтрин, и она не покривила душой. Одетый в черный костюм и белую сорочку с галстуком, Элиот, без сомнения, привлекал к себе внимание всех женщин, мимо которых они проходили. — Спасибо за платье, — добавила девушка.
— Как только я увидел его, то сразу понял, что оно сшито исключительно для тебя.
Кэтрин постаралась сохранить на лице приветливое выражение. Еще никогда она не чувствовала себя до
Было почти восемь часов, когда они подъехали к Куин-стрит, 72. Уличные фонари, разгонявшие сумерки, придавали этому уголку удивительное очарование. Для того чтобы получить столик в «Пуганз порч» в субботний вечер, Элиот за несколько недель сделал заказ. Когда автомобиль свернул на Куин-стрит, они увидели, что вся улица заставлена машинами, но прямо напротив ресторана оставалось свободное место — словно специально для них.
— Новорожденной повезло, — заметил Рейнолдс, паркуя свой «БМВ».
Едва он вышел из автомобиля, Кэтрин разгладила юбку и заставила себя развеселиться. Поэтому, когда советник помог ей выйти из автомобиля и повел вверх по лестнице, на ее губах играла довольная улыбка.
Как только Кэтрин с Элиотом вошли в ресторан, на них обрушился гул голосов.
Навстречу им бросился метрдотель.
— Добрый вечер, советник. — Проводив их до лестницы, метрдотель махнул рукой. — Ваш столик наверху. Генри усадит вас.
Проследив за его рукой, Кэтрин стала подниматься по лестнице вслед за темноволосым мужчиной в смокинге. Увидев его, она содрогнулась, сразу вспомнив клоуна, преследовавшего Ники. Но когда он обернулся, девушка увидела приветливо улыбавшегося Генри. Он вел их на веранду — там были самые лучшие столики. Элиот поддерживал Кэтрин под локоть, и лишь сейчас до нее донеслись потрясающие кухонные ароматы.
— С днем рождения! — внезапно раздался хор голосов.
Кэтрин от неожиданности попятилась назад, а потом, подняв глаза, увидела за столиками с зажженными свечами всех — и Анн-Мари, и родителей Элиота, и супругов Радд, и даже… тетю Сибил! Остальных гостей — а их было человек тридцать, и все знаменитости — она несколько раз встречала в компании Элиота. Не забыл он пригласить и репортеров.
Рейнолдс поднял руки, призывая собравшихся к тишине. Когда шум затих, он обратился к Кэтрин:
— Ты удивлена?
Девушка кивнула, и гости добродушно рассмеялись.
— Как ты считаешь, тебе по силам выдержать еще один сюрприз?
— Я не уверена, — пробормотала Кэтрин под несмолкающие смешки.
— Придется постараться, — самодовольно произнес Рейнолдс. — Потому что я пригласил сюда этих людей не только из-за твоего дня рождения. Я попросил их стать моими свидетелями.
Толпа восторженно охнула, когда Элиот встал на одно колено. Замигали лампочки, а сердце Кэтрин тревожно забилось.
— Кэтрин Уинслоу, — звенящим голосом заговорил Рейнолдс, — окажешь ли ты мне честь стать
Кэтрин показалось, что его слова окончательно развеселили присутствующих, которые оживленно говорили что-то, но она ничего не слышала, что именно, потому что у нее появилось чувство, словно она выскользнула отсюда и наблюдает за происходящим откуда-то издалека. Открывшееся ее глазам действо напоминало картинку из сказки: принц стоит у ног любимой на коленях и смотрит на нее обожающими глазами.
— Меня устроит даже сухое «да», — подсказал Элиот, уверенно улыбаясь.
Кэтрин вернулась к реальности. Неожиданно наступила тишина. Она чувствовала на себе взгляды гостей, слышала их затаенное дыхание.
— Да, — шепнула она.
И тут же со всех сторон послышались восторженные крики. Поднявшись, Элиот вытащил из нагрудного кармана бархатную коробочку. И уже через мгновение надел ей на палец бриллиантовое кольцо. Оно тоже идеально подошло ей — как и платье.
Оторвав взор от бриллианта, Кэтрин случайно посмотрела туда, где за одним столиком сидели советник Радд и тетя Сибил. Тетя пыжилась от гордости, как петух. На миг Кэтрин показалось, что ее сейчас стошнит, но затем она все же — как всегда — взяла себя в руки и улыбнулась.
Шампанское лилось рекой, тосты звучали один за другим. После изысканных угощений, которые Кэтрин едва попробовала, официант ввез тележку с тортом, на котором было написано не «С днем рождения!», а «Поздравления!». Элиоту даже в голову не пришло, что его план может провалиться.
Время шло. Женщины восторженно охали над кольцом, мужчины хлопали Элиота по спине.
— Вы уже назначили день свадьбы? — спросил один репортер.
— Да, я уже думал об этом, — ответил Элиот. — Кэтрин! Можно тебя на минутку? И вас, Анн-Мари. У меня такое ощущение, что вы будете посаженой матерью, так что нам надо обсудить это и с вами.
Когда Кэтрин и Анн-Мари приблизились к нему, Элиот обнял обеих женщин за плечи и широко улыбнулся в камеру.
— Я хочу назначить день свадьбы на двадцать четвертое сентября, — заявил он. — Это даст возможность моей будущей жене закончить программу в Прибрежной клинике. Меня не перестает удивлять то, какое внимание она уделяет несчастным детям, как чутка с ними. — Быстро чмокнув Кэтрин в щеку, Элиот добавил: — К тому же мы сможем провести дивный медовый месяц накануне выборов. — Он повернулся к Анн-Мари: — Что скажете, Анн-Мари? Как вы относитесь к двадцать четвертому сентября?
— Для венчания в Чарлстоне сентябрь — замечательный месяц, — улыбнулась женщина. — Летних толп уже не будет. Да, думаю, сентябрь подойдет.
«Подойдет», — пронеслось в голове Кэтрин, стоявшей рядом с Элиотом с вымученной улыбкой на устах. Так же, как серое платье, громадный бриллиант и этот спектакль с предложением, на которое у нее не достало мужества ответить «нет», или «может быть», или «я подумаю». Она могла сказать что-то другое, а не то, чего от нее ждал Элиот!