В погоне за местью
Шрифт:
Даже такое слабое упоминания о том, что произошло в заброшенном храме, заставило Уильяма рассвирепеть.
— АААА!
Альтман кинулся на меня с яростным воплем. Поочередно мы наносили друг другу удары. Несколько раз Уильяму удавалось прижать меня к стене. В эти моменты моей голове приходилось несладко. Затылок разрывало от боли. А искры в глазах застилали взор. Многие атаки я смог отразить, но некоторые достигали своей цели. Несколько раз мой нос выл от боли, а во рту появлялся отчетливый привкус крови. Но я не отставал от своего противника. Мой кулак разбил Уильяму губу в
Альтман отшвырнул меня к противоположной стене, и я врезался в столик, на котором стояла ваза. Она свалилась на пол и разбилась у моих ног. Ножки столика не выдержали встречи с моим весом и надломились. Одна ножка и вовсе раскрошилась. Щепки неприятно вонзились в мою руку.
Уильям тут же набросился на меня с большим остервенением. Он впился руками в мою шею и начал душить. Его действия были такими стремительными, яростными и резкими, что я не успевал дать решительный отпор. С безумцем драться оказалось гораздо сложнее. Передо мной уже был не человек со здравым умом. Жажда мести превратила Альтмана в неконтролируемое животное.
Но по удачному стечению обстоятельств я смог довольно сильно оттолкнуть его от себя, и мы застыли друг напротив друга, пытаясь перевести дыхание.
Лицо Уильяма искажалось от гримасы ненависти. Он словно бык, что ждет, когда перед ним начнут махать красной тканью. И в данном случае именно я был этой тканью.
— Лучше просто сдавайся. Тебе и Беррингтону все равно так или иначе пришел конец, — пыхтя от тяжести, посоветовал я ему.
Грудь Альтмана глубоко вздымалась, его дыхание участилось, а глаза налились кровью. В нем явно проснулось второе дыхание.
— Я убью тебя, Фальк! — прокричал он. — УБЬЮ!
С этими словами он понесся на меня. Я быстрым движением схватил сломанную ножку столика с пола и в момент, когда Уильям приблизился ко мне, заостренный конец вошел в его тело. Альтман остановился, не до конца осознав произошедшее, как, собственно, и я. Мы застыли с ужасом глядя в глаза друг друга.
По моим рукам начала стекать кровь Уильяма. Мы синхронно пустили взгляд вниз. Ножка столика глубоко вошла в тело Альтмана. Он сделал шаг назад, не отводя глаз от ранения. Я посмотрел на свои ладони. Они полностью покрылись кровью.
Альтман медленно вытащил ножку стола из своего тела и, пошатнувшись, осел по стенке на пол. Он прижимал руку к ране, из которой стремительно вытекала кровь. Уильям на глазах становился все бледнее и бледнее. Я же не мог пошевелиться и лишь наблюдал за приближением скорой смерти противника.
Когда-то я наблюдал, как последние искры жизни испарялись в глазах моего отца, и точно так же сейчас стал свидетелем угасания жизни Уильяма. Его тяжелые вздохи стали прерываться булькающим кашлем, а из рта вырвалась кровь.
— Поздравляю, Фальк… КХАР! — он закашлял кровью. — Ты ничем не отличаешься от меня и своей шлюхи.
Его голос было трудно узнать. Слова стали неразборчивыми.
Я не стал ничего отвечать. Уильям нашел это забавным.
— Прям новый Джеймс Бонд… КХАР!
Каждый раз, когда Альтман кашлял, кровь из раны пульсациями сочилась сквозь его пальцы.
— Мой… Брат… Все, что
В его глазах появились слезы. Первый раз я увидел в нем проявление хоть каких-то человеческих эмоций. Он посмотрел на меня совсем другими глазами.
— Эд не заслужил… КХАР! Он лучше меня… Многих… Не могу… Громко говорить… — Уильям еле уловимым движением поманил меня рукой к себе.
Я, ведомый непонятными чувствами и порывами, подошел к нему и присел рядом, прислушиваясь к его словам. Он схватил меня за ворот и притянул еще ближе.
— Он должен очнуться…
Уильям смотрел мне в глаза. В них была мольба. Несмотря на всю мою ненависть к нему, я не смог проигнорировать последнюю просьбу умирающего.
— Мы позаботимся о нем, даю слово, — ответил я.
На секунду Альтман замер. Но в какой-то момент я услышал щелчок и выстрел.
Меня оглушило. В ушах появился звон, а перед собой я видел только злорадно оскалившегося Уильяма. Его некогда белоснежные зубы окрасили кровью, от чего его облик был еще более устрашающим. Он схватил меня за шею и потянулся к моему уху.
— Конечно, позаботитесь… Но ты в этом участвовать не будешь… — прошептал он.
Я резко отпрянул. Уильям еще раз усмехнулся, но в этот же миг его взгляд потух, а с губ сорвался последний вздох. Вместе с последним издыханием Альтмана раздался глухой удар о пол. Я перевел взгляд с мертвых глаз Уильяма на его руку на полу. Рядом с ней лежал пистолет — тот самый, которым он целился в меня, когда застал врасплох. В один миг перед глазами все поплыло. Я ощутил, что рубашка стала влажной.
Как будто в трансе я поднялся на ноги, но тут же пошатнулся и облокотился на противоположную стену. На ней остался кровавый отпечаток моей ладони.
Дыхание сбилось. Рукой я зажал рану на животе, но кровь продолжал стремительно просачиваться сквозь пальцы. Я скатился по стене на пол. Напротив меня сидел мертвый Уильям. Его глаза были открыты, и он смотрел в одну точку на полу.
— Ублюдок, — прохрипел я.
В такой момент в голове всплыли воспоминания из детства. Видимо именно это называют «увидеть всю жизнь перед глазами перед смертью». Но я был рад этим воспоминаниям. Ведь в них был отец. В памяти возникло, как он учил меня кататься на велосипеде. Иногда папа разрешал, сидя на его коленях, водить машину, когда мы выезжали на пикники. Мама всегда ругалась, но отец лишь смеялся. Он всегда поддерживал мои игры в полицейского и претворялся преступником, которого я с легкостью ловил.
Счастливые моменты проносились в памяти как старая пленка. Но их прервали сцены рокового для отца дня. Я снова прокрутил в голове момент его смерти.
— Не вини себя, сынок, — раздался рядом со мной голос.
Я повернул голову и увидел отца. Стефан Фальк сидел рядом со мной и улыбался.
— Отец… — прохрипел я.
— Ты не можешь сдаться. Иначе твоя мама, когда придет ее время, найдет нас на том свете и убьет.
Я усмехнулся, но это было очень паршивой затеей. В горле заскребло, и я закашлялся. Рот наполнился кровью. Я сплюнул ее, но привкус сладковатого металла остался.