В погоне за миражами

Дансер Лэйси

Каприс быстро оделась, чувствуя бег минут и молчаливо ожидающего ее Куина. Она думала скрыться от него, но ошибалась. Сегодня, увидев, как он встает между нею и верной болью, она вдруг обнаружила, что тревожится за него, тревожится так сильно, как не боятся за людей посторонних. Он овладел ситуацией и непонятным образом управлял всеми: ее мучителем, ею. Крошкой, даже толпой зевак. И когда он заявил на нее права, она не попыталась ему помешать, и в ту секунду даже не хотела помешать! А потом он встал спиной к противнику. Она едва успела понять намерения своего обидчика, как Куин вдруг резко повернулся и принял позу, одновременно знакомую и чем-то

непохожую на все оборонительные позиции, которые она видела или о которых слышала. Его руки и ноги стали бесшумным, верным оружием, глаза владели ключом ко всему, что он делал. Он знал, насколько сильно надо ударить, и куда. Он точно знал тот момент, когда нанесет удар подлая рука. Он знал, где стоит она, окружающие их зеваки. А когда все закончилось, Куин быстро окинул ее взглядом, выискивая следы повреждений и взглядом обещая расплату, если он их обнаружит. А потом он посмотрел на толпу — и та безмолвно расступилась, словно он на них заорал. Когда они уходили, никто не попытался тронуть их даже пальцем. Никто не выкрикивал оскорблений, не требовал новой схватки. Никто не посмел.

Опасность. Сегодня она оказалась ее другом, ручным львом, который пошел рядом с ней, защищая от любой угрозы. Каприс слабо улыбнулась такому сравнению. До этой секунды ей в голову не приходило, что кто-то мог бы приручить Куина. И вдруг страх, который гнал ее из Атланты, который не давал ей покоя, требовал осторожности, показался ей смешным — результатом неопытности. Она встала и обула туфли на высоком каблуке, подходившие к неброскому черному платью, одному из ее любимых. Каприс решила, что, в отличие от предыдущего их совместного обеда, этот пройдет естественно. Кем бы ни был Куин, она постарается узнать о нем побольше. Возможно, ей не понравится то, что она обнаружит, — но бросаться в бегство она больше не намерена.

— Я готова! — объявила Каприс, входя в гостиную.

Куин стоял у единственного окна, выходившего на стоянку для машин.

Он обернулся, почти не обратив внимания на тело, которое только что ласкал в своем воображении. Его интересовало выражение лица Каприс. Ясный взгляд ее глаз удивил и обнадежил его. Она не боится. Она заинтересована, может быть, даже заинтригована. Хорошее начало.

— Бифштекс любишь?

Подойдя к ней, он взял ее за руку. Этот жест повторялся все время — странная любезность в этом современном мире,

но она ему шла.

— С грибами?

Он улыбнулся:

— Можно и такой.

Его улыбка тронула ее, успокоила, заставила почувствовать себя непринужденно. Еще час назад Каприс не смогла бы принять его приглашения, но с тех пор она приняла новое решение. Ответно улыбаясь, она кивнула и снова обратила внимание на мощь и громадный рост этого мужчины, рядом с которым она казалась невысокой даже в туфлях на каблуке.

— Веди меня. Если учесть, что я теперь безработная, надо напоследок хоть наесться как следует.

Улыбка Куина стала шире. Она приручается — медленно, но уверенно! Он не смел надеяться так быстро добиться столь многого.

— По твоему голосу не скажешь, что тебя эта ситуация очень расстроила. — Он запер за ними дверь и предусмотрительно проверил, защелкнулся ли замок.

— Так оно и есть. Я уже готова была признаться, что больше не гожусь для такой работы.

— А раньше годилась?

Он изумленно поднял брови, пытаясь представить ее постоянно работающей в подобной обстановке. У него ничего не получалось. Она была создана для чего-то гораздо лучшего.

Каприс мягко рассмеялась:

— Ты спросил так, словно ничего не знаешь про меня.

— Я знаю, что тебя удочерили.

По правде говоря, он мог узнать про

нее абсолютно все, включая размер бюстгальтера, но ему претила мысль расследовать ее прошлое или выпытывать что-то у Киллиана. Если бы кто-то начал копаться в его собственном прошлом и нарушать его право на тайны, он был бы возмущен.

— Удивляюсь, как это Силк тебе ничего не рассказала. Это ведь не тайна.

Они спустились вниз. Куин открыл парадную дверь и вывел Каприс на улицу. Занимаясь карьерой. Каприс утратила потребность ощущать мужскую заботливость, если она вообще когда-нибудь ее знала. Когда подобную заботливость пытались проявить некоторые из ее знакомых, они действовали и говорили настолько неуклюже, что она чувствовала себя униженной и в конце концов привыкла отвергать подобные попытки. А вот у Куина заботливость получалась настолько естественной и органичной, что Каприс ощутила не испытанное прежде тепло. Он заставил ее почувствовать себя особой, необыкновенной. Создавалось впечатление, будто он искренне рад ее обществу. Вот и еще раз он показал себя с совершенно новой стороны! Сначала она увидела мужчину, полного решимости ее покорить. Потом — равнодушного незнакомца. И вот теперь — человека, которому хочется быть с нею рядом. Даже его вопросы усиливали это впечатление: любопытные, пытливые, искренне заинтересованные. Может, именно сейчас он, наконец-то, стал самим собой подумала Каприс, глядя, как Куин обходит машину, чтобы сесть за руль.

— У Силк не было времени что-то рассказывать. Я уже сказал: они с Киллианом были заняты завершением своих дел, — негромко объяснил Куин, непринужденна продолжая разговор.

— А ты ведь так и не сказал, что делал в Атланте. Я слышала, как Киллиан говорил что-то насчет того, что ты пробыл там чуть меньше недели.

— Я много езжу. Так уж случилось, что я оказался в нужном месте в нужное время.

Он завел двигатель.

— И поэтому ты в конце концов и устраивал всю свадьбу?

— Больше ни у кого не было свободного времени. Киллиан и Силк были заняты на работе, готовили себе замену, освобождали квартиры, сдавали анализы крови и получали разрешение на брак. У меня время было — и я предложил свою помощь.

— Это о тебе. А как насчет Киллиана? Почему он вообще оказался в Атланте? Хотя я встретилась с ним только перед свадьбой, его компания уже много лет имела дела с моим отцом. Не думаю, чтобы ему надо было искать новые контракты.

— Он помогал одному другу.

— Это и было частью незаконченных дел? — с любопытством спросила Каприс.

— Отчасти.

— Ты мне больше ничего не станешь рассказывать, да?

Он покачал головой:

— Это не моя история, и не мне ее рассказывать. Если тебе интересно, спроси самого Киллиана.

— Ты очень принципиален в том, что касается доверия, да?

Он бросил на нее быстрый взгляд:

— По-твоему, это странно?

— Я принципиален к тому миру, где почти все имеет цену и почти нет ничего святого — даже для друзей.

Куин едва заметно пожал плечами, и она снова обратила внимание на его мощные мускулы.

— Это справедливо для большинства мест и для большинства людей. Но всегда находятся исключения. Смысл в том, чтобы знать, кому доверяешь.

— Житейская мудрость!

Фраза вырвалась у нее чисто механически, и в ответ она ожидала услышать какую-нибудь столь же тривиальную фразу. А вместо этого наступило молчание — недолгое, но очень явное.

— Да, — произнес Куин наконец, заводя машину на стоянку перед выбранным им рестораном. Он выключил двигатель и повернулся к ней так, чтобы можно было следить за ее реакцией. — Тебе действительно хочется меня узнать, или это пустая болтовня!