В погоне за наследницей
Шрифт:
«Что ж, — подумала она, наливая в чашку чай, — ведь он думает, что я шпионка. Этим объясняется, почему он так часто становится груб».
Хотя — она сделала большой глоток горячего чая и вздохнула от удовольствия — этим невозможно объяснить, почему он поцеловал ее. И особенно — почему она позволила ему это.
Позволила ему? Черт, ей понравилось! Такого удовольствия она еще в жизни не испытывала. Но в этом было что-то новое, волнующее и опасное, красивое и дикое.
Каролина вздрогнула от мысли, что
Она потянулась, чтобы налить еще одну чашку чаю, и задела салфетку, прикрывавшую тарелку. Что это? Она подняла салфетку. Песочное печенье! Просто чудо!
Она разламывала его на кусочки и по одному отправляла в рот, наслаждаясь тем, как оно тает во рту, и гадая, знает ли он, что принес ей поесть. Она сомневалась, что он сам готовил чай Скорее всего экономка положила печенье на поднос без его ведома.
Лучше съесть печенье быстрее, решила она. Кто знает, когда он вернется.
Каролина положила в рот еще кусочек и засмеялась, роняя крошки на кровать.
Блейк оставил ее в покое до утра следующего дня и только пару раз зашел удостовериться, что ей не стало хуже, и чтобы принести чай. Она выглядела усталой, голодной и при этом, казалось, была рада его видеть. Но он только ставил поднос на стол и проверял ладонью ее лоб. Кожа была чуть теплее обычного, но жара не было. Поэтому он снова повторял, чтобы она дернула шнурок звонка, если ей станет хуже, и выходил из комнаты.
Он заметил, что миссис Майкл положила на поднос маленькие сандвичи, но у него не хватило духу отобрать их.
Что толку морить ее голодом, решил он. Скоро приедет маркиз Ривердейл, и ей не удастся хранить молчание, когда они примутся за дело вдвоем.
Оставалось только ждать.
На следующий день, ближе к вечеру, перед крыльцом Сикрест-Мэнор остановилась карета и из нее выскочил Джеймс Сидуэлл. Он, как всегда, был элегантно одет, а его темно-каштановые волосы были по моде чуть длиннее обычного. Про него говорили, что он и черта заставит покраснеть, но маркиз был готов отдать жизнь за Блейка, и Блейк знал это.
— Ты выглядишь ужасно, — без обиняков заметил Джеймс.
Блейк только покачал головой.
— Проведя последние несколько дней с мисс де Леон, я стал первым кандидатом в сумасшедший дом.
— Так плохо?
— Клянусь, Ривердейл, — сказал он, — я готов поцеловать ее.
— Надеюсь, до этого не дойдет.
— Она сводит меня с ума.
— Да ну? — Джеймс искоса посмотрел на Блейка. — Чем же?
Блейк нахмурился. По тону Джеймса было ясно: он угадал, что между ними произошло.
— Она не может говорить.
— С каких пор?
— С тех самых, как прокашляла полночи.
Джеймс усмехнулся.
— Я всегда говорил, что
— И она совершенно не умеет писать.
— А в это трудно поверить. Ее мать — дочь барона, а у отца большие связи в высшем свете в Испании.
— Позволь уточнить. Она может писать, но не позавидуешь тому, кто будет разбирать ее каракули. А еще у нее есть тетрадь со странными словами, и представь, я не понимаю, что они означают.
— Почему же ты не ведешь меня к ней? Возможно, я смогу заставить ее заговорить.
Блейк пожал плечами.
— Она в твоих руках. Можешь вести это чертово дело как тебе заблагорассудится. Даже если я больше никогда не увижу эту женщину…
— Сейчас приступим, Блейк.
— Я говорил в министерстве, что больше не хочу работать, — произнес Блейк, пока они поднимались по лестнице. — Но разве они послушают? Нет. И что я получил взамен? Радость? Славу? Деньги? Нет, я получил ее.
Джеймс задумчиво посмотрел на друга.
— Если бы я не знал тебя, как самого себя, я бы решил, что ты влюбился.
Блейк фыркнул и отвернулся, внезапно побагровев.
— А если бы я не ценил тебя, то выставил бы за дверь за такие слова.
Джеймс громко рассмеялся, а Блейк по очереди отпер оба замка.
Распахнув дверь, он решительно вошел в комнату и надменно взглянул на мисс де Леон. Она лежала на кровати и читала книгу, словно ничто в мире не беспокоило ее.
— Приехал Ривердейл, — произнес он, — так что твоя маленькая комедия закончена.
Блейк обернулся к Джеймсу, готовясь насладиться тем, как он сделает из нее котлету. Но лицо Джеймса, которое обычно оставалось невозмутимым, выражало по меньшей мере изумление.
— Я могу сказать лишь одно, — произнес Джеймс. — Это не Карлотта де Леон.
Глава 5
Кус-лить (глагол). 1. Негромко плакать, как ребенок. 2. Издавать жалобные звуки, как цыпленок.
Если бы у меня остался хоть какой-то голос, я бы куслила.
— О Боже! — воскликнула Каролина, забыв, что должна делать вид, будто не может говорить.
— И как давно к тебе вернулся твой голос? — сурово спросил Блейк.
— Я.., ах.., недавно.
— Блейк, — произнес Джеймс, — осторожнее выбирай слова. Все-таки здесь леди.
— К черту слова! — взорвался Блейк. — Ты знаешь, сколько времени я потерял с этой женщиной? Настоящая Карлотта де Леон, наверное, уже доехала до Китая.
Каролина нервно облизнула губы. Значит, его зовут Блейк. Ему идет это имя — короткое, резкое.