В погоне за Памелой
Шрифт:
Безумно долго длился этот поцелуй, и Дэниэл успел испытать все упоение любовной страсти. Ласковые губы Памелы разожгли в нем небывалый огонь, он ощущал ответную дрожь ее тела и знал, что как никогда близок к осуществлению своей мечты. Но Памела вдруг отстранилась от него.
— Мы не должны... — прошептала она. — Твоя девушка, Грейс... Она не заслужила этого...
До Дэниэла не сразу дошло, кого она имеет в виду.
— Она ждет тебя, — с мягкой настойчивостью повторила Памела, — ты должен пойти к ней...
— Господи, да забудь ты о Грейс, — рассмеялся Дэниэл.
Памела
— Это, конечно, звучит странно, — пробормотал он, — но между нами ничего нет. Она просто моя приятельница... Я подумал... конечно, это ужасно глупо... что, может быть, ты обратишь на меня внимание, когда я перестану бегать за тобой как собачонка.
Дэниэл умолк, ощущая себя последней свиньей. Во-первых, из-за того, что вел себя настолько по-детски, а во-вторых, из-за того, что несколько покривил душой. Но Памела вдруг улыбнулась и потянулась к нему.
— Поехали ко мне, — прошептала она еле слышно.
Дэниэл смог только кивнуть в ответ. Это превосходило все его самые смелые мечты. Памела выскользнула из его объятий и села в машину, приглашая Дэниэла с собой. Через минуту они уже выезжали со стоянки.
Полумрак спальни Памелы благоухал сиренью, и Дэниэл подумал, что теперь навсегда полюбит этот запах. Он крепко держал руку Памелы, словно боялся, что она может исчезнуть в любой момент. Но она льнула к Дэниэлу как домашний котенок и не думала никуда пропадать. Не выпуская руки Дэниэла, она щелкнула выключателем, и комнату залил приглушенный желтоватый свет.
Дэниэл внимательно огляделся. В центре спальни стояла большая кровать необычной овальной формы. На ней лежало светло-синее покрывало, расшитое диковинными бледными цветами. Вообще оттенки синего преобладали в спальне Памелы — с потолка спускалась голубая с фиолетовыми разводами люстра, ковер с длинным густым ярко-синим ворсом лежал на полу.
Зимним холодом веяло от всей этой спальни. Странный выбор цвета, невольно подумал Дэниэл, но в этот момент к нему повернулась Памела, тихонько позвякивая монетками на поясе. Она обвила руками его шею, потянулась к его губам, и Дэниэл забыл обо всем на свете. Он подхватил ее на руки, сминая воздушную ткань и обрывая монетки, слыша лишь неистовый стук своего сердца. Возбуждение нарастало. Это оно стучало в его висках, оно вырывалось коротким смешком из ее горла, оно направляло их руки и губы. Дэниэл воочию убеждался в том, о чем давно догадывался, — в том, что ее кожа нежна как лепестки розы, что ее губы слаще меда, а руки проворны и умелы и сулят неземное наслаждение.
Роскошный карнавальный костюм Памелы вскоре лежал на полу жалкой кучкой прозрачных тряпочек, неподалеку валялось и мушкетерское облачение Дэниэла. А на овальной кровати сплелись два тела, раздираемые ненасытной жаждой обладания...
Любовь их напоминала сражение двух заклятых врагов, в ней не было места нежности.
Слишком долго Дэниэл желал этого, слишком сильно Памела хотела доказать свое превосходство. Она завораживала красотой своего неутомимого холеного тела, и Дэниэл постепенно терял одну позицию за другой.
10
Утром их разбудил солнечный зайчик, сумевший проникнуть сквозь неплотно закрытые занавески. Дэниэл открыл глаза и поморщился. Он чувствовал себя ужасно утомленным и невыспавшимся. Взгляд его упал на женщину рядом с ним. Она сладко спала на животе, обхватив подушку обеими руками. Густые каштановые волосы разметались по подушке, и меньше всего она сейчас была похожа на Памелу Риверс, грозу всей компании. Тонкое покрывало сползло с ее атласного плечика. Дэниэл не удержался и провел пальцем по нежной коже. Памела тотчас проснулась.
— Извини, я не хотел тебя будить, — прошептал он с улыбкой, удивляясь про себя тому, что только проснувшись она была так же прекрасна, как обычно.
Памела чуть наморщила носик, вытащила из-под подушки руку, по-хозяйски обхватила Дэниэла и притянула его к себе. Вид у нее был чрезвычайно довольный. Дэниэл без сопротивления нырнул к ней под покрывало, обнял ее стройную талию и замер.
— Дэнни... — нежно произнесла Памела, и Дэниэла кольнуло неприятное воспоминание — воспоминание о Грейс, точно так же называющей его. — Тебе было со мной хорошо?
Дэниэл улыбнулся. Хорошо? Да, пожалуй. Он так долго добивался этого, а она спрашивает, было ли ему хорошо!
— Изумительно, — ответил он, целуя ее в плечо. — Ты — богиня.
Памела счастливо зажмурилась.
— Ты меня любишь?
— Обожаю, — с готовностью подтвердил Дэниэл.
— Если бы ты только знал, как ты меня измучил, — проворковала Памела, и ее фиалковые глаза наполнились слезами.
У Дэниэла сердце оборвалось. Как он мог допустить, чтобы она страдала! То, что сама Памела вела себя с ним не лучшим образом, совершенно выветрилось у него из памяти в это безмятежное утро.
— Прости... — с искренним раскаянием проговорил он.
— А вчера... — тут Памела всхлипнула, и по ее щекам покатились настоящие слезы, — я чуть не умерла от унижения...
— Памела, ну стоит ли терзать себя! — с досадой воскликнул Дэниэл. — Забудь.
Он склонился над ней, желая предложить более приятное занятие, чем обсуждение вчерашнего маскарада, но Памела ловко увернулась от него и села, обхватив колени.
— Я никогда этого не забуду, — упрямо сказала она. — Эта девчонка... Грейс Тейлор... опозорила меня перед всеми.
Дэниэл лег на спину, раскинул руки и принялся изучать потолок, который, кажется, тоже отливал синевой. Зачем она ворошит прошлое, пусть столь недавнее? Меньше всего ему сейчас хотелось думать о Грейс — это воспоминание занозой застряло в его сердце и начинало болеть при малейшем нажатии. Он не желает разговаривать о Грейс. Все было слишком сложно... Неужели это так трудно понять?
— Она нарочно так подстроила, — гнула свое Памела. — Ты видел лицо Пэтчет? А Пэркиса? Они были готовы лопнуть со смеха...