В погоне за призраком, или Испанское наследство
Шрифт:
– Даю вам еще один шанс, и помяните в своих молитвах царя Давида и всю кротость его! – с презрением отвечала Лукреция. – Делаю это отнюдь не из-за любви к вам, а потому, что все гораздо запутанней, чем вам кажется. Пока мне без вас не обойтись.
– Что вы хотите этим сказать?
– Помните человека, которого вы спасли по пути сюда? Он назвался сэром Фрэнсисом Кроуфордом...
– Конечно, я его помню! Он из тех петиметров, что сродни кимвалу, – много звона, мало пользы. Таких, как он, полно в Англии, а во Франции и того больше. Но при чем тут он?
– Фрэнсис Кроуфорд – это
– Что?! – Абрабанель застыл как громом пораженный, выпучил глаза, сжал кулаки и забегал по комнате. – Это невероятно! Но какое отношение он имеет к сокровищам?
– У меня есть достоверные сведения, что карта сэра Уолтера находится в его руках, – хладнокровно сказала Лукреция.
– И позвольте поинтересоваться, откуда такая уверенность?
– Однажды... когда-то однажды я видела ее в руках самого Веселого Дика. Он размахивал ею перед моим носом и уверял меня, что обладает несметным сокровищем, предлагая его мне в обмен на... Ну, вы сами догадываетесь на что. Что я должна была сделать? Разумеется, я ему не поверила, отвергнув его грязные притязания, – при этих словах Лукреция в притворном возмущении возвела очи к небу.
– Сударыня, – вскричал Абрабанель в величайшем волнении, – сударыня, вы... дура! – и крик его перешел в стон.
Лукреция посмотрела на него с иронией.
– Пожалуй, в данном случае вы правы, – сказала она. – Не стану отрицать очевидного. В ту минуту я повела себя именно как дура. Но этот... этот пират всегда казался мне пустым фантазером и неудачником.
– Откуда вы его знаете? – ревниво спросил Абрабанель.
– Вы же не мой духовник, верно? – спокойно ответила Лукреция вопросом на вопрос. – Не будем говорить о прошлом. Кроуфорд сейчас опять, так сказать, на плаву, благодаря вам, между прочим. Он давно уже обосновался здесь, став знаменитым пиратом... Так что вы спасли пирата, Абрабанель!
– Клянусь жезлом Моисея, мне наплевать, кто он! – заявил Абрабанель. – Значит, эта карта сейчас у него?
– Вот этого я пока не знаю, – ответила Лукреция. – Но у меня есть некоторые соображения на этот счет. Необходимо обыскать дом, где он жил на Барбадосе. Ваша дочь уверяла меня, что ее рабыня может нас туда отвести.
– Ах, геенна огненная! Немедленно идем туда! – загорелся банкир.
– Вы сошли с ума! Никто не должен знать, что у нас на уме, а тем более видеть наши лица, когда мы будем входить в дом. Там могут быть преданные ему слуги, и тогда... Вы меня понимаете?
– Да, верно! – опомнился Абрабанель. – Беру свои слова обратно. Вы все-таки разумная женщина. Не скажу, что очарован вами, но начинаю вас уважать. С таким характером вы бы могли заседать в парламенте!
– Из ваших уст это звучит почти как признание в любви, жаль только, что Парламента больше нет, – ядовито заметила Лукреция. – И пожалуй, я бы стала к вам чуточку благосклоннее, если бы вы упомянули меня в своем
71
Ордер (фр.) – письменное предписание. Образовано от лат. «порядок».
– Ну, тут ничего сложного нет, – буркнул Абрабанель. – Одолжимся у сэра Джексона. Вы захватите своего капитана, а я – кого-нибудь из голландцев. Но что делать, если карты в доме не обнаружится?
– А ее там почти наверняка не обнаружится. Вы хотите, чтобы апельсины падали прямо в корзинку, месье Давид! А так не бывает...
– Ну, вы-то в апельсинах разбираетесь, это я заметил! – сварливо огрызнулся Абрабанель. – Кстати, на вашей лебяжьей шейке осталось немного той дряни, коей вы изукрасились, шпионя за мной. Надеюсь, кожа на вашем лице не покроется такими же язвами, как у ваших соотечественников, питающих излишнюю слабость к свиной солонине? Было бы очень жаль лишиться такой редкой красоты!
– Благодарю вас за вашу заботу, месье Давид! Вы необыкновенно любезны, ведь только зная, как страдают ваши соплеменники от кожных болезней, можно по-настоящему оценить вашу заботу, – сказала Лукреция с усмешкой. – Жаль потерять не красоту, а расположение такого милого господина, как вы. Поэтому я изо всех сил постараюсь сохранить свою свежесть – для вас, конечно.
– Ну, ладно, наговорили колкостей, и будет! – устало отмахнулся Абрабанель. – Что же нас ожидает в доме этого злодея, как вы полагаете? И что нам делать, если карты мы там не обнаружим?
– Хоть какие-то следы мы обнаружим! – возразила Лукреция. – Хоть что-нибудь, что может указать нам путь к разгадке. Так не бывает, чтобы в доме, где долго жил человек, не осталось никаких следов.
– Согласен, – кивнул Абрабанель и пытливо посмотрел на женщину. – А на каких условиях мы будем вести дальнейшие поиски, сударыня? Не забывайте, что мы с моим другом Ван Дер Фельдом имеем куда больше прав на эти сокровища!
– Это отчего же? – насмешливо спросила Лукреция. – Я услышала об этих сокровищах раньше, чем вы впервые рискнули сунуться в Новый Свет, Абрабанель! Я своими глазами видела карту!
– Сударыня! Одно дело смотреть, а другое – видеть! – воскликнул Абрабанель, всплескивая руками. – Вы сами только что признались, что полагали разговоры о сокровищах блажью!
– С тех пор мое мнение о них несколько изменилось, – заявила Лукреция. – И я имею не меньше прав на эти сокровища, Абрабанель! Хочу только заметить, что спор о правах имеет смысл дотоле, доколе он носит теоретический характер. Незачем попусту лицемерить – мы союзники, пока не завладеем кладом. А дальше только Господу Богу известно, кому из нас повезет больше. Кстати, милый Давид, а вы не думали о том, почему Кроуфорд до сих пор не выкопал золото сам?