В погоне за тайной века

Пасецкий Василий Михайлович

Кашеваров вспомнил, что управляющий Александровским редутом Федор Колмаков рассказывал ему о том, что креол Лукин в июле 1836 года от устья реки Хулитна совершил путешествие к северу, вышел к берегам ледовитого моря, продал товары местным жителям и благополучно возвратился в своему поселению.

22 июля ветром отжало льды и путешественники направились к мысу Барроу, который они обошли утром следующего дня. Тщательно исследовали моряки неведомые пространства, занося в свой журнал все, что могло представлять интерес не только для гидрографии, но и для географии в самом широком смысле этого слова.

Плавание проходило в очень трудных условиях. Необходима была исключительная ловкость, находчивость и мужество, чтобы, плывя на утлой маленькой

байдарке, пеленговать приметные места берегов и наносить их на карту с точностью, которой будут восхищаться многие поколения исследователей.

Кашеваров не упускал из виду ни одной самой незначительной речки, ни одного самого маленького островка, мели или прибрежного озера. При этом надо иметь в виду, что во время работ путешественникам постоянно мешали льды, волнение, ветер и ненастная погода. Описные работы опирались на многочисленные астрономические пункты, которые Кашеваров систематически определял, как только позволяло состояние неба.

Снова и снова эскимосы предупреждают Кашеварова, чтобы он остерегался жителей дальних мест, которых они называют недобрыми и жестокими людьми… После того как позади остается мыс Барроу, путешественники больше не встречают прежнего доброжелательства. Не помогают ни табак, ни сердечное отношение. На подарки американцы отвечают попытками напасть на экспедицию, и только «готовность к обороне» останавливает их дерзость.

Мужественно и спокойно продолжает Кашеваров исследовать северные берега Русской Америки, ищет удобные бухты, осматривает тундру, где под небольшим слоем почв он находит твердый лед. Неожиданно встречаются мелкие грибы и целые заросли голубых фиалок, золотых полярных маков и белых ромашек. Виднеются следы оленей и волков. Кругом пустынно. Не слышно птиц. Одну лишь полярную сову удается вспугнуть путешественникам. В глубине материка синеют большие и малые зеркальца многочисленных озер.

23 июля экспедиция открыла залив Прокофьева. К северу от него виднелась цепь низких и мелких островов, а за ними в океане возвышались ледяные горы.

На следующий день на карту был положен большой мыс, который назвали именем Степового, под начальством которого Кашеваров прошел курс в училище флотских штурманов.

Чем дальше уходит горсточка путешественников на восток, тем более осложняется обстановка. Их почти непрерывно на больших байдарах преследуют люди, которые не скрывают своего намерения засыпать их стрелами. Едва они заканчивают опись вновь открытого мыса Врангеля, как возле лагеря пристают три байдары каклигмютов. Они продают Кашеварову несколько крупных рыб и рассказывают, что дальше берег изрезан многочисленными заливами и тянется в восточном направлении.

Возвращение

Кажется, пока ничего не предвещает опасности. Но это лишь перемирие. К вечеру местные жители окружают палатки моряков и всю ночь не отходят от них. С беспокойством наблюдают часовые, как число американцев все возрастает и все определеннее они показывают свое намерение расправиться с пришельцами.

В то время как Кашеваров с помощью своего переводчика Утуктака пытается объяснить мирность своих намерений, несколько мальчишек пробираются в его палатку и выкрадывают журнал экспедиции, хронометр и термометр. Эти вещи ему дороже всех сокровищ, и он готов предпринять решительные меры, чтобы вернуть журнал и инструменты экспедиции. И хотя все, что было украдено, вскоре возвратили Кашеварову, настроение жителей не стало более миролюбивым. Путешественники замечают, что многие из них «приготовили ножи». Жители уговаривали Утуктака оставить экспедицию, «объявив ему прямо, что скоро много людей соберется на мыс Барроу, и там в числе 20 байдар они нападут на нас непременно, — писал Кашеваров. — Мы нисколько не сомневались в том, что многочисленность диких действительно придаст им еще более дерзости и нам не избежать больших хлопот».

Только утром 25 июля каклигмюты оставили путешественников в покое. Но после полудня они появились снова.

На этот раз только мужчины. Каждый был вооружен луком и ножом. Американцы потребовали табаку. Кашеваров дал каждому по листу. Но этого показалось им мало. Они вымогали новые подарки, снова уговаривали Утуктака покинуть моряков, не скрывая, что намерены в скором времени перебить путешественников и завладеть вещами экспедиции.

«Наше ласковое обращение не располагало их к дружелюбию, — писал Кашеваров. — Положение экспедиции сделалось более чем сомнительно… ». [183]

183

Журнал, веденный при байдарной экспедиции, назначенной для описи Северного берега Америки 1838 г., подпоручиком Кашеваровым. Зап. Русск. геогр. о-ва по общей географии, т. 8, вып. 1 и 2. СПб., 1879, стр. 315.

Алеуты убеждали начальника, что им, измученным многонедельным переходом на байдарках, вряд ли удастся отбить нападение сорока крепких и сильных эскимосов, которые снова собрались вблизи их палаток.

Кашеваров со своими спутниками покидает беспокойное пристанище. Но каклигмюты гонятся за ними. Когда байдарки путешественников проходят мимо селения, они видят подозрительную суматоху. Жители снимают палатки, грузят байдары. Группа каклигмютов, завидев моряков, гонится за ними по берегу, держа в руках маленькие байдарки.

Кашеваров уходит в море к западо-северо-западу, надеясь скрыться от эскимосов, плывущих за ними по пятам на тяжелых байдарках. Густой туман неожиданно скрывает его от преследователей. Вскоре он проходит мимо небольшого песчаного островка, к которому хочет пристать, чтобы переждать сильное волнение. Но на его берега уже высадились каклигмюты. И Кашеварову приходится снова уходить в открытое море.

Несколько часов плывут они на восток и снова убеждаются в невозможности пристать к берегу, где их с нетерпением ждут готовые к нападению каклигмюты. У путешественников в конце концов не остается другого выбора, как повернуть обратно.

«С неизъяснимо прискорбным чувством, — писал Кашеваров, — которое не изгладится во мне во всю жизнь мою, я приказал грести к мысу Барроу, располагая по компасу и волнению курсом. Необходимостью принужден я был избежать явной, а может быть, и общей гибели людей вверенной мне экспедиции». [184]

Путешественники повернули назад, когда лишь недельный переход отделял их от устья реки Маккензи. Еще одно усилие — и исследование северных берегов Русской Америки было бы закончено и окончательно было бы доказано существование пути между двумя океанами. Моряки на обратном пути тщательно проверили правильность выполнения ими описи.

184

А. Ф. Кашеваров.Обозрение берегов Северной Америки. «Сын отечества», 1840, том I, стр. 142.

4 августа отряд достиг речки, в устье которой находилась байдара с пятнадцатью членами экспедиции. За время отсутствия Кашеварова они выстроили на случай зимовки избу и запаслись продовольствием.

Через два дня экспедиция направилась к мысу Лисбурн и затем занялась промером прибрежных вод. Вскоре путешественники узнали от эскимосов, что в заливе Коцебу, у острова Шамиссо, находится русское судно. Кашеваров немедленно направился на его поиски, но «Полифема» не застал… Он нашел только следы недавнего пребывания корабля. Много дней прошло в томительном ожидании. Всех волновал вопрос: придет ли за ними «Полифем» или экспедиции придется зимовать на угрюмом берегу Северного Ледовитого океана? Наконец 5 сентября на горизонте появился корабль. На следующий день экспедиция перебралась на его борт.