В поисках человека-свиньи
Шрифт:
Я хотел сказать ей, как много для меня значило то, что я мог увидеть её прямо сейчас. Даже если бы я не мог сделать ничего другого, просто увидеть её на самом деле что-то значило; что весь этот крестовый поход не был напрасным.
Я открыл рот, но вместо мыслей, которые я только что упомянул, прозвучало только:
– П-плакат...
– Что?
– спросила она.
Я поднял руки, насколько мог, то есть совсем немного.
– Плакат... В к-кармане...
Она медленно поднялась, пока не оказалась на ногах. Её рука осторожно, трясущимися пальцами потянулась к моему правому
– Т-ты пришёл... за мной?
– спросила она.
Я ничего не говорил.
Она воскликнула в изумлении. Её лицо говорило всё, классическое выражение недоверия. Я не мог её винить, но это всё равно разбило мне сердце. Затем оно разлетелось вдребезги, когда она разрыдалась, сжимая меня в своих самых крепких медвежьих объятиях.
– О Боже мой! Ты здесь! Ты здесь! Бог услышал!
Я был сбит с толку. О ком она говорила? Я не мог заставить себя спросить, но в любом случае это не имело значения, потому что от того, что она сказала дальше, мои глаза наполнились слезами.
– Ты ангел, не так ли? Я просила Бога послать ангела, и ты пришёл!
Честно говоря, я не мог сказать, что причиняло боль сильнее. Тот факт, что эта милая маленькая девочка была настолько лишена чувствительности, настолько психически измотана, что смотрела на меня, обычного парня, который просто хотел сделать что-то хорошее, и искренне верила, что я божественный спаситель, или тот факт, что, несмотря на приход таким образом, несмотря на то, что она была рядом, я всё равно не мог быть для неё этим.
– П-помоги... Я...
Она остановилась, тупо глядя на меня.
– П-помоги... Я... Вниз...
Её глаза метались вверх и вниз от моей ноги к моему лицу.
– П-пожалуйста...
Её снова начало трясти, она поднялась и потянулась к моей ноге. Я зажмурился, делая всё возможное, чтобы подготовиться к абсолютному МИРУ агонии, который вот-вот набросится на меня. Я чувствовал, как её тонкие, маленькие пальцы коснулись верхней части моей ноги, не решаясь даже попытаться что-то сделать.
– Я... я... я не могу...
– Пожалуйста... П-помоги... м-м-мне спуститься...
Адреналин уже иссяк, забрав с собой моё сознание. Я знал, что это чертовски хорошая ставка на то, что если я отключусь сейчас, всё ещё пронзённый крюком, у меня вообще не будет хороших шансов, что я снова проснусь. Я не мог позволить этому случиться, после того, как зашёл так далеко. Мне нужна была её помощь сейчас так же, как она нуждалась в моей.
Я почувствовал, как она начала нажимать на мою ногу, чтобы отцепить её, и не прошло и двух секунд, как мне пришлось задержать дыхание, чтобы не закричать чертовски громко.
Хуже всего было то, что она была не так уж сильна, не говоря уже о том, что она, вероятно, мало ела за последние три месяца, которых её не было, поэтому она боролась как могла, пытаясь хотя бы достаточно поднять мою ногу. В один момент её хватка соскользнула, и крючок ещё глубже вонзился в мою ногу, чем раньше. Именно тогда я вскрикнул от боли.
– Мне жаль!
– воскликнула она.
– Боже,
– она начала пятиться.
– Я не могу этого сделать, я не...
– Всё хорошо!
– сказал я сквозь стиснутые зубы.
Моя нога была неподвижна, но я знал, что мне придётся смириться с болью, если я хочу, чтобы она мне помогла. Она шагнула вперёд и начала снова. На этот раз было намного больнее, когда она пыталась вытащить крючок из моей ноги. Когда он соскользнул в прошлый раз, он, должно быть, повредил ещё несколько сухожилий, и поэтому её попытка вытащить его снова ощущалась так, как будто она пыталась вырвать кости моей стопы из кожи.
Однако, несмотря на всё это, и она, и я выдержали.
– Подожди... Почти получилось.
Внезапно моя нога ослабла, и я безвольно упал на пол. Я был свободен. Я нашёл Амелию и снова был свободен.
Но что теперь?
– Что мы будем делать?
– спросила она меня.
– Я... я... я не...
Я почувствовал сонливость. Это было не просто физическое истощение. Это было похоже на то, будто я был компьютером: как внутренний, так и внешний жёсткие диски перегревались и все выключались. После всего, что было до этого момента, мне нужно было, так сказать, "завершить работу". Конечно, я знал, что пока не смогу этого сделать, если бы хотел, чтобы у меня и у этой маленькой девочки был шанс выбраться с этой горы живыми. Каким-то образом мне удалось продолжать бороться с желанием вырубиться, но это было необходимо, оно истощило всю мою физическую силу (то немногое, что осталось), а также бoльшую часть моей умственной выносливости.
Она видимо тоже это увидела и пошла что-то искать, я сначала не мог понять что. Она подошла к задней части комнаты и вернулась с большой миской воды.
– Вот, выпей.
Она перевернула меня на спину и прижала к себе голову, чтобы я пил из миски. Мой рот открылся, и я напился, как чёртов вьючный мул. К счастью, воды было достаточно, чтобы расшевелить меня, даже если я всё ещё мало что мог сделать. Она забрала миску, а я медленно поднялся и осмотрел комнату.
Сама комната была по крайней мере среднего размера. Просторная, но не настолько, чтобы внутри было слишком много места. Больше похоже на вторичное хранилище для мяса, вероятно, прямо рядом с тем, в которое меня бросили дети раньше. Это также имело смысл из-за появления кучи контейнеров, наполненных, как я мог только предположить, каким-то количеством органов или кишок прошлых жертв. Я предположил, что, учитывая, что это место здесь во многом напоминало обычную бойню, они оставили одну комнату для самого мяса и шкур, а для меньших внутренностей и прочего дерьма - другую комнату.
Для меня это означало одно из двух. Во-первых, дверь в эту конкретную комнату в дальнем конце впереди меня вела в тупик, может быть, просто в ещё одну запасную прохладную комнату или что-то в этом роде. Вторая возможность состоит в том, что она вела к какому-то месту, например, к их логову или просто столовой, или, может быть, к какой-то личной комнате или офису. Я догадался об этом, потому что, глядя на Амелию, я не мог не задаться вопросом, почему она не подумала о том, чтобы попытаться пройти туда?