В поисках героя. Часть первая

Салов Юрий Борисович

Она вытащила из напоясной сумочки плоскую фляжку и отвинтив крышечку провозгласила тост:

– Давай за наш успех. Чтобы мы все сделали как надо. А уж потом можно будет посидеть и душевно.

– Что это?

– Спирт, медицинский, разбавленный.

– Ты все про работу, - поморщился Данзас, проглотив свою дозу жгучего напитка, - лучше бы о...
– он сразу осекся под лезвием девичьего взгляда.

– Про работу, Генрих, про работу, - подтвердила старший лейтенант, отхлебнув еще один глоток.
– иной раз валишься с ног от усталости, -

продолжала Дроздецкая, - а надо продолжать помогать пациентам, хотя потом от них часто ничего не дождешься в ответ. Что касается тебя, мне кажется, что тебе не стоит ссориться с другими членами команды.

– Это почему же?
– поинтересовался Генрих, сделав большой глоток.
– Что я спускать такие вещи должен?

– Работа у них сложная, - ответила Дина.
– Посуди сам.
– Он закупорила фляжку, утерла рот рукой и взглянула на Данзаса.
– постоянно с риском для жизни. И постоянные командировки в места боевых действий. Колоссальное нервно-психическое напряжение. Так?

– Так, - откликнулся Генрих.

– Поэтому у таких людей может быть иногда несколько неадекватная реакция, - развивала мысль Дроздецкая.

– И что?
– пожал плечами Генрих.

– Ты стреляешь, дерешься, убиваешь, постоянно видишь смерть и кровь, - ответила Дина.
– регулярно соприкасаешься, выполняешь тяжелую, грязную работу. Это очень нелегко. Подумай над этим, - посоветовала Дроздецкая, - поставь себя на их место.

– Что это у тебя, Дина?
– с интересом поинтересовался Генрих, увидев в свете луны странный рисунок на предплечье девушки.

– Где?
– ответила старший лейтенант, вытаскивая фляжку по второму заходу.
– Вот здесь, - ткнул пальцем в предплечье девушки Генрих.

– О-о, это Шипе-Тотек, бог древних ацтеков...
– задумчиво начала Дина.
– бог, символизирующий обновление и перевоплощение, точнее перерождение, - поправилась она, выпив глоток, несколько секунд подумала и продолжила, словно на экзамене:

– Он изображался без кожи, потому что после того, как он сбрасывает с себя старую кожу, он появляется обновлённым, блестящим и золотистым богом. В его честь каждый год в начале весны приносили людей в жертву. У всех народов Центральной Америки существовал такой праздник с обрядом жертвоприношения Шипе-Тотеку, на котором жрецы, облачившись в кожу принесённого в жертву людей, торжественно танцевали вместе с воинами, захватившими пленных. Эти ритуалы символизируют перерождение земли.

– - А почему он тебя так привлек? И этого... Андрея тоже, - вспомнил татуировку на груди парня Данзас.

– - Потому что на войне перерождаешься, - без раздумий ответила Дина.
– сбрасываешь старую кожу и облачаешься в новую. Как змея. Что я, что он. Мы вместе на войне стали другими.

– - Все-таки это чужеродное нам божество, - заметил Генрих.

– - Когда он в тебе, он не может быть чужд тебе. Если ты не оставляешь его, то и он не оставляет тебя, -- уклончиво ответила Дина.

– - А каким образом ты его не оставляешь?

–

Когда-то я довольно углублено интересовалась богами Южной Америки, вообще Нового Света. Искала для себя что-нибудь интересное.

– И нашла?
– поинтересовался Генрих.

– Да, - кивнула головой Дина.
– а потом я нашла людей, думающих также как и я.

– Таких же любителей экзотики?

– Это был Андрей...
– медленно пробормотала Дина, прислушиваясь к шорохам за спиной.
– тогда я нашла учителя, Всеволода.

– Нашего психолога?
– вскинул брови Данзас.

– А вы его знаете?
– поинтересовалась Дина.

– Два дня, - честно ответил Генрих, - но он же психолог, не историк!

– При чем тут историк?
– спросила старший лейтенант.
– Он психиатр по основной специальности, хотя у него два высших образования - медицинское и химфак. Просто при работе с людьми, попавшими в зону чрезвычайной ситуации, согласно новым инструкциям, должен работать психолог. Пришлось его в отделе кадров оформить как психолога. Понял?

– Куда уж понятнее, - пожал плечами Данзас, - про психолога ясно, да и медицинскую помощь он умеет оказывать. Но при чем тут Шипе-Тотек?

– - Это его хобби. Сам начал увлекаться в девяностые, так понравилось, что стал читать разные мифы и легенды о них своим пациентам.

– Так что, Андрей лечился у него?
– удивился Генрих.
– От чего?

– Не знаю почти ничего об этом, какие-то проблемы в семье, депрессия, - оглянувшись назад, снова прислушиваясь к чему-то, пробормотала Дина.

– Каждому свое, - пожал плечами Генрих, - я бы не стал колоть себе татуху по просьбе первого встречного.
– Данзас смущенно улыбнулся.

– - Человек, вылечивший тебя, может стать твоим кумиром?

– - Возможно, но не до такой же степени. Впрочем, может я менее восприимчив к авторитетам, к чужому мнению.

– Дело твое, - решила закруглить разговор старший лейтенант, - если хочешь - допивай, и - спать. Завтра денек будет еще тот.
– И, не дожидаясь Генриха, она пошла по тропинке вперед, в лагерь.

Данзас пошел вслед за ней, прошел мимо дома, услышав только, как хлопнула за Диной дверь. Пройдя несколько шагов вперед, ему в лицо уткнулся луч мощного армейского фонаря. Черных оборудовал сторожевой пост по всем правилам.

– - Это я, Генрих, - тихо сказал Данзас, прищуриваясь от яркого света.
– - Решил искупаться перед сном, немножко далеко заплыл.

– - Проходи, -- Андрей включил предохранитель пистолет-пулемета. Он был гол до пояса, только сбоку висела наплечная кобура.
– не простудился? Не топай сильно, все уже спать легли.

Генрих кивнул и прошел мимо Андрея. В свете луны отразился выколотый божок на его груди.

Он поднялся на второй этаж дома, стараясь по возможности не шуметь. Войдя в комнату, он практически на ощупь нашел свою раскладушку и плавно улегся на достаточно удобную для отдыха в походных условиях конструкцию. Слева, у стенки, храпел Тарас.