В поисках короля
Шрифт:
— Что случилось? — повернувшись к Дору, который стоял будто изваяние, спросила Кордия. Она с усилием перевернула Штефана на спину и разорвала ткань промокшей от крови рубахи. Рана была глубокая, но не опасная. Сложность была лишь в том, как много крови он потерял, и которая продолжал течь из раны. Она зажала ее рукой и начла шептать заклинание, останавливающее кровотечение. Это было первое, чему она научилась. Руки стали горячими, ладони кололо, словно она держала их над огнем. С каждым ее словом, кровь подчинялась ей и ее ручеек остановился все тише, пока не остановился
— Я поручил им вести слежку, но их обнаружили, — глухо сказал Дор, привалившись плечом к стене. Кордия заметила, что его глаза стали влажными, словно он боролся со своими чувствами, готовыми вырваться наружу.
— Им? — переспросила Кордия и в горле у нее пересохло. На шум прибежали слуги и стали поднимать Штефана. Она почувствовала себя бесполезной и поднялась с колен.
— Он был с Грегом.
— Где Грег? — шепотом спросила Кордия, подойдя почти вплотную к Дору. Он не шарахнулся от нее, как делал это обычно. Она ощутила ледяной холод, исходящий от него и запах, такой едкий, что защекотало в носу.
— Внизу, — тихо сказал Дор. — Его тело должны принести в комнату для слуг.
— Тело? — Кордия отказывалась верить в то, что слышит. Нет, она видимо чего-то просто не поняла, пропустила какое-то важное слово.
— Грег мертв, Кордия. Его убили, — сказал Дор.
Кто-то положил ей руки на плечи, но Кордия вырвалась и бегом кинулась по ступенькам вниз. Она не хотела верить герцогу на слово, ей нужно было самой убедиться, что Грег умер, что его сердце не бьется. Вдруг Штефан ошибся? Она знала случаи, когда людей уже признавали умершими, а они открывали глаза. Некоторые даже на своих похоронах, чем до глубины души шокировали своих близких. Пусть и сейчас все будет так же. Ошибка, обычная невнимательность, Штефан просто не услышал его пульс, потому что сам был ранен и слаб. Голова не соображала.
Несясь по крутым ступенькам, Кордия потеряла туфлю, но не стала за ней возвращаться. Следом за ней бежал Мариан. Она подумала, что он сердит на нее, ведь они уже должны ехать в порт… девушка была на середине лестницы, когда увидела, как слуги вносят во дворец чье-то тело. Она задержал взгляд на светлых волосах и ее губы задрожали. Хватаясь за перила, она медленно опустила ногу на следующую ступеньку. Ей вдруг стало тяжело дышать.
— Грег… — прошептала она, не в силах перестать смотреть, как его несут.
Заставив себя спустится, Кордия подошла к слугам, который положили Грега на стол. Его голова безвольно завалилась на бок. На виске запекшаяся кровь, под глазами пролегла чернота. Только светлые пряди падали на лоб, так же беспечно, как раньше. Она коснулась его холодной щеки и с горечью поняла — это не ложь. Грег умер. Кто-то убил его, решив, что его жизнь ничего не стоит. К глазам подошли слезы, она не стала их останавливать. Они градом покатились по щекам. Сквозь них она смотрела на доктора и в ушах у нее звенел его смех, который она
«Теперь меня никто не одолеет», — всплыло в памяти Кордии. Он сказал это, когда поцеловал ее. И он был таким счастливым, когда уходил…
— Мне жаль прерывать такой момент, но нам пора ехать, — раздался за спиной голос Мариана. — Чародеи из других королевств не станут нас ждать и опаздывать это неуважение к ним.
— Я заставлю заплатить того, кто это сделал, — тихо проговорила Кордия, глядя в мертвое лицо Грега. А потом наклонилась и поцеловала его в лоб. Это было последнее, что она могла для него сделать.
Через полчаса Кордия уже сидела в карете, которая везла их с Марианом в порт. Она больше не плакала, но тяжесть в груди не оставляла ее. Ей было жаль Грега, его смерть ударила ее в самое сердце. Сколько дней они были знакомы? Семь или девять? А ощущение такое, как будто она знала его всю жизнь, и он был ей близким человеком. Она тихо шмыгнула носом и неловко заерзала на скамейке. Кинжал, спрятанный на бедре причинил боль. Сложив руки на коленях, она посмотрела на чародея. С того момента, как они сели в карету, он не проронил ни слова. Его правый глаз стал серым, холодным цветом клинка. Его лоб хмурился, между бровями пролегла морщина.
— Вы знаете, кто мог убить Грега? — спросила Кордия.
— Его убили предательски — в спину. Я не смог увидеть его посмертных воспоминаний, — сказал Мариан.
— А вы… Вы могли бы его поднять? — облизав пересохшие губы, спросила Кордия. — Вы ведь связаны с темной стороной.
— Я не поднимаю мертвых.
— Почему?
— Из уважения к ним и смерти.
— А как же ворон? — спросила Кордия, глядя на птицу, которая раскачивалась на плече чародея.
— Гастон…Это был мой экзамен, как чародея, — вздохнув, ответил Мариан и погладил по головке ворона. — И я несу за него ответственность.
— Грег расспрашивал меня о Матушке Дрю… — робко проговорила Кордия.
— Матушки Дрю не существует, — глухо сказал Мариан.
— Откуда ты знаешь? — вскинулась Кордия.
— В кармане Грега была записка, — медленно проговорил Мариан. — Я не знаю, почему он ее написал, возможно, что-то чувствовал или заметил слежку… Матушка Дрю — это графиня Локк.
— Мать Лейфа! — ахнула Кордия. — Но как, почему…
— Все эти вопросы мы зададим ей, когда поймаем.
— Дор знает?
— Конечно.
— И что теперь будет… — начала Кордия и осеклась. — Что будет с графиней, когда ее найдут?
— Допросы, суд, разбирательство, — пожав плечами, сказал Мариан. — Но ведь вопрос был не о ней, так?
Кордия ничего не ответила. Ей было стыдно перед собой, что она до сих пор беспокоиться о Лейфе, несмотря на все, что он сделал. Нельзя защищать убийцу и вора. Она ведь не только свидетель, но и сообщница, как бы ей не хотелось от этого увернуться…От правды не уйти. Она знала, что он делал и все равно была с ним.