В поисках любви
Шрифт:
Через неделю после происшествия с тигром они форсировали вплавь широкую реку. Закрыв от страха глаза, Эмма вцепилась в гриву Морганы, надеясь, что крокодилы, принимающие солнечные ванны на речном берегу, только что поели и не польстятся на конину и человечину.
Когда они благополучно выбрались из реки, день уже был на исходе. Алекс выбрал для лагеря покрытую травой опушку неподалеку от реки, под огромным баньяном, древним и развесистым. За считанные минуты были натянуты палатки и разведены костры, после чего все
На беду, промокло почти все, что они везли с собой: вода проникла во все щелки, пропитав даже самые тугие узлы. Эмма обнаружила, что у нее не осталось ни одной сухой вещи. Намок даже ее бесценный красный ковер.
Отжав волосы, Эмма причесалась, после чего занялась своим водонепроницаемым чехлом с бесценной бумагой. Разрезав швы, она извлекла бумагу на свет. Несмотря на влажность, текст не пострадал. Она разгладила бумагу, положила ее просушиться на медный поднос и села ужинать.
Сакарам, подававший еду, что-то шепнул Алексу на ухо. Эмма насторожилась, заподозрив неладное.
– Что случилось? – спросила она, как только слуга отвернулся.
– Ничего особенного. Не беспокойтесь, вам нечего бояться.
Эмма не поверила – она чувствовала, что Кингстон скрывает от нее какую-то неприятность. Несколько паттах-валлах ползали на коленях по траве, словно чего-то искали.
– Пожалуйста, скажите, что происходит! Если нам угрожает опасность, я хочу об этом знать.
Алекс отставил тарелку и некоторое время молча смотрел на Эмму.
– Хорошо, скажу. В этом месте пересекаются тигровые следы. Они выглядят свежими. Один из наших людей нашел свежий след под деревом, где мы разбили палатки.
– Вы хотите сказать, что наш лагерь находится…
– В облюбованном тиграми месте. Я так торопился переодеть штаны, что ничего не заметил. Беру всю вину на себя. Судя по следам, сюда наведываются несколько зверей: и взрослые, и молодняк. Возможно, это самка с детенышами, возможно, самец и самка.
Эмма тоже отставила тарелку.
– Что же делать? Ведь скоро стемнеет.
– Будем всю ночь поддерживать огонь в нескольких кострах. Заодно высушим одежду и постели. Видите? Сакарам уже развешивает мокрую одежду.
В этот момент Сакарам как раз перебрасывал через сук дерева ее красный ковер.
– Костры отпугнут тигров?
– Тигров, леопардов, пантер – всех сразу. По этим следам не разберешь, к кому мы пожаловали в гости. Думаю, это дерево приглянулось им своими низкими ветвями: на него легко забираться и незаметно наблюдать за животными, приходящими сюда на водопой. Наверное, они лежат здесь, болтают хвостами и гадают, что у них будет на ужин.
Эмма поежилась.
– Лучше бы устроить стоянку в другом месте. Раз тиграм так полюбилось это дерево, пускай забирают его себе, черт с ними!
Алекс приподнял одну бровь:
– Вот уж не думал, что леди позволяют
– Леди себе этого не позволяют. Но бывают ситуации, когда ничего другого на ум не приходит.
Эмма опять взяла тарелку, но аппетит уже пропал. Она ковырялась в еде, поглядывая на носильщика, вылезшего из ее палатки с ворохом мокрой одежды. Когда он принялся развешивать у всех на виду ее нижнее белье, она не выдержала и вскочила:
– Что он делает?! Пусть немедленно унесет все это обратно в палатку!
Алекс покатился со смеху.
– Оставьте его в покое, Эмма! Он выполняет свою работу.
– Но неужели ему не приходит в голову, что эти вещи нельзя развешивать на дереве, как флаги!
Алекс жестом предложил ей сесть.
– Эмма, поймете ли вы когда-нибудь, что здесь Индия, а не Англия? Ваше белье должно высохнуть, иначе оно сгниет. Шумаир почитает своим священным долгом охранять ваши вещи, не щадя своей жизни!
– Шумаир? Его так зовут?
Алекс кивнул:
– Очень надежный человек. Недаром Сакарам поручил именно ему присматривать за вашим имуществом.
– Еще бы ему быть ненадежным! – Эмма села и вспомнила о своем документе, разложенном для просушки, а также о драгоценностях, оставшихся в чехле. – Если у меня что-то пропадет, я буду знать, кого винить.
– Совершенно верно. Только Шумаир никогда ничего у вас не украдет. Он может так выбить вашу одежду, что от нее ничего не останется, но украсть – ни за что!
Эмма поморщилась, когда увидела, что индиец занимается именно этим: колотит изо всех сил по тонкой нижней юбке толстым прутом.
– И я должна сидеть и любоваться на это варварство?
– Придется. Иначе вы навлечете на него позор и бесчестье. Он гордится собой, и неспроста: его выбрали из нескольких сотен людей на роль моего личного паттах-валлах.
– В таком случае я обязана пожертвовать чувством собственного достоинства, чтобы не обидеть его. – Эмма со вздохом отвернулась от выставки своей одежды, длинной вереницей развешанной по кустам.
– Успокойтесь. Не тревожьтесь из-за всяких пустяков, когда есть куда более серьезные поводы для тревоги.
– Вы имеете в виду тигров? – боязливо произнесла Эмма.
– Из-за них вам тоже не стоит тревожиться. Я велю Сакараму поставить этой ночью мою палатку рядом с вашей и буду с ружьем в руках охранять ваш сон. Если я услышу, что по лагерю крадется тигр, то накажу его еще до того, как он успеет вами полакомиться!
– Благодарю вас. – Его соседство на самом деле действовало на нее успокаивающе.
Поужинав, они разошлись по Палаткам. Рядом с подносом с высохшим документом Эмма нашла, как водится, все необходимое: кувшин с водой и таз для умывания. Уже искупавшись в реке, она решила оставить воду на утро. Предстояла душная ночь; поутру она с удовольствием оботрется губкой.