В поисках наслаждения

Эссекс Элизабет

— Я очень рад это слышать, Лиззи. Давай посмотрим, не смогу ли вернуть тебя из прямого в лежачее положение.

Глава 8

Всю свою энергию, все свои ощущения он сосредоточил на Лиззи — на нежном, изящном изгибе ее подбородка, на спиралях рыжих кудрей, ниспадающих на плечи, на пьянящем аромате ее тела, на бархатном тепле ее губ.

Поцеловав ее, он передал инициативу ее губам, в то время как сам принялся обследовать неизведанные

тайники ее тела. Его руки заскользили по тонким выступам косточек на плечах, по нежной коже на внутренней стороне локтя.

Она тоже времени даром не теряла. Ее любопытные ладони, легко пробежав по его чувствительной плоти, гладили его грудь, массировали мышцы предплечий и спины. Ее руки, казалось, были вездесущи. Легко скользя по плечам, они оказывали на него воздействие, подобное ураганному ветру, сбивающему с ног. Простое прикосновение ее кожи к его коже лишало его сил.

Он задумался о том, будет ли так продолжаться вечно. Всегда ли ее прикосновения будут вызывать это чувство сокрушительного томления?

Ответ заставил его грудь сжаться.

Да. Всегда.

Она была как дикая выдра, гладкая, проворная, гибкая, страшно любознательная. Господи, она была особенная. Поэтому он и уговорил ее на этот брак, эту сокрушительную волну желания и отчаянной жажды обладания.

Этой женщиной.

Лиззи. Его Лиззи.

— Лиззи.

Он и вправду удивлялся, что был с ней вдвоем и наедине. Что она, в конце концов, позволила ему заняться с ней любовью.

Его ладони ласкали ее тело, как бы нечаянно касаясь груди. От удовольствия она вздохнула, и этот звук едва не лишил его выдержки. Едва.

Он слегка повернул ее и притянул к своей груди, чтобы устроить поудобней. Ее легче было убедить, держа в своих объятиях. А убедить ее было необходимо.

— Мне не нравится твоя идея остаться здесь одной, когда я уеду, Лиззи. — Он поцеловал мягкую ямку на плече у основания ее шеи. — Почему бы тебе утром не поехать в город, — тихо проворковал он ей в ухо, — и не навестить моего поверенного в делах мистера Харриса, чтобы он подыскал дом, который тебе понравится. Там тебе будет много лучше.

— Это тебе будет много лучше, если я буду там.

— Признаюсь, что это так. Теперь ты знаешь, что я по этому поводу чувствую. Обещай, что вернешься в город. Обещай.

Прошло довольно много времени, прежде чем Лиззи попыталась от него освободиться. Она не желала говорить с ним о его отъезде, как не желала исследовать свои горько-сладкие переживания на эту тему. Чтобы получить то, о чем давно и отчаянно мечтала — независимость, — она должна была потерять Джейми.

О нем она тоже отчаянно мечтала.

Она ненавидела ложь, но не могла сделать то, о чем он просил. Из всего, о чем он мог попросить ее, это

было единственное, что она не была готова для него сделать. Все, к чему она так страстно стремилась — свобода и независимость, — все было здесь, в Гласс-Коттедже. Зачем ей уезжать?

Но ей не хотелось спорить. Споров для одного дня ей хватило в избытке. Ей не хотелось нарушать хрупкое перемирие, воцарившееся между ними. Она выжидательно молчала. Может, он забудет, если она его поцелует.

Но он не забыл. Упорный человек.

— Лиззи, обещай мне.

— Дом в порядке, Джейми. Только нуждается в небольшом ремонте…

— Дело не в доме. Дело в тебе. Ты не можешь оставаться здесь одна. Это небезопасно.

Почему он так настаивает? Почему не видит, что она столько лет сама о себе заботилась? Это было очаровательно по-мужски, но ужасно глупо.

— Джейми…

Он перебил ее, пригвоздив к себе ее лицо своими прозрачными всевидящими глазами.

— Ты обещала любить, почитать и слушаться, Лиззи. Ты дала клятву и всегда, всегда держала слово.

Его глаза уничтожали ее, заставляя признать правду.

Она ничего не могла поделать. Он не позволит ей поступить по-своему. Ладно, раз в жизни она попробует поступить красиво. Попробует выполнить просьбу мужа. Бог знает, когда выпадет ей другой шанс, да и выпадет ли вообще.

— Я поеду в город.

Его грудь медленно расширилась от глубокого вдоха.

— Благодарю тебя. Благодарю. — Он снова притянул ее к себе. — Теперь я смогу уехать с неким подобием покоя.

Господи милостивый, столько искренности. Ее сердце в груди сжалось, как будто кто-то пытался его насухо выкрутить. Еще немного, и она расплачется в свою косынку. Но она не могла себе этого позволить.

— С подобием покоя, когда возвращаешься на войну?

Ее лукавый тон заставил Джейми улыбнуться лишь уголками губ. Глаза его потемнели и стали очень серьезными, как тогда, когда впервые сказал ей, что, возможно не вернется живым из плавания. Но боль, которую пытался скрыть, отозвалась в ней.

— Когда ты должен уехать?

— Скоро.

— Как скоро?

— Завтра.

Она пыталась подавить тихий звук горечи, вырвавшийся из ее горла, но выдала себя, потому что он развернул ее и прижал к груди.

— Тише, Лиззи. Не думал, что придется говорить это, но я очень сожалею, что должен тебя покинуть. Я хочу, чтобы ты это знала. — Он легко провел рукой по контуру ее щеки. — Я бы хотел…

Но не закончил мысль.

Лиззи так хотелось, чтобы он произнес эти слова. Она ждала. Ждала, что он скажет то, что больше всего хотела услышать, чтобы заговорить самой. Она почувствовала, как внутри ее приоткрылась дверь, впустив внутрь свет.