В поисках наслаждения
Шрифт:
Хотела лежать под ним обнаженной. Хотела, чтобы и он был нагой и чтобы вошел в нее, заставив ее чувствовать и ни о чем не думать.
В нем они тоже были, эти чувства. Он жадно, почти грубо ее целовал. И ей это нравилось. И хотелось большего. Чтобы завладел всем ее телом.
Но тут он отодвинулся и встал с нее, тяжело дыша. Без приятной тяжести его веса она ощутила себя обделенной, уносимой течением без якоря его тела, что удерживал ее на земле, Лиззи села и протянула к нему руки, чтобы вернуть к себе, в то время как его руки уже протянулись к ее сорочке.
Его заботливость вызывала у нее нетерпение. Она не нуждалась в подобном комфорте. Комфорт не играл роли. Главное, чтобы могла чувствовать. А твердость пола, мягкость ткан и значения не имели.
Затем он снова повалил ее на спину. Его рот, руки, тяжесть его тела — вот все, в чем она нуждалась. Ах да. Лиззи лишь сейчас осознала, что какие-то мгновения не дышала, и удивилась: как странно, что пресс его тела наполнял ее таким покоем и легкостью.
Ей понравилось, когда его ладонь поползла вверх по мягкой внутренней стороне ее руки и, переплетясь с ней пальцами, стиснула обе ее кисти и подняла над головой. Так он сделал ее доступной для его рта, исследующего гибкую длину ее шеи и все то, что было ниже, для губ, оставляющих под кожей головокружительные взрывы удовольствия.
Лиззи снова вздохнула, поражаясь, с какой легкостью, с каким искусством он играл на ней, заставляя звучать нервы, создавая между их телами прекрасную музыку. Что продолжал проделывать языком и руками с ее грудью, увлажняя кожу. Натянутая ее плоть горела. Такая горячая в прохладе ночного воздуха.
Очень и очень медленно он поднимался, отрываясь от нее, потому что, как и она, не желал терять физического контакта с ней. Но должен был сначала освободиться от брюк. Отбросив их ногой в сторону, лежал теперь обнаженный. Снова переплетясь с ней пальцами, он вытянулся и распял ее под собой. Слегка приподнявшись, взглянул на их обращенные друг к другу тела. По его примеру она тоже взглянула.
Они были такие разные: его мускулатура в серебристых сумерках светилась четким рельефом; ее гладкое тело с нежными округлостями казалось под ним совсем маленьким, а его большие мужские ладони на фоне бледной кожи ее груди выглядели огромными. Она видела, как его рука двинулась к ее соску и, подразнив, уступила место губам, припавшим к розовой плоти. Какое блаженство! Она подала вверх свое тело, навстречу ему, всецело отдаваясь его власти. Изогнула спину и порывисто прижалась к нему бедрами в поисках наслаждения.
— Нежная, сладкая Лиззи, — пробормотал он у ее губ.
Но разумеется, ошибался. Не было в ней ничего нежного. Она была резкая и аскетичная, вся из острых углов. А вот он был ровным и нежным, и его тело в броне мускулатуры — крепким, сильным и уверенным. А наслаждение, которое умел доставлять, было сладким.
Лиззи снова изогнула спину, двигая бедрами в поисках той части его тела, которая могла ослабить ее ноющую боль.
Находясь между ее ног, он сменил положение, и она ощутила, как в ее живот впечаталась его твердая протяженность.
— Ну же.
Нетерпение,
Уж не из ее ли горла вылетел этот звук, этот сладострастный стон? Она потянула его за плечи, пытаясь вернуть на место, но он не поддавался.
— Тише, Лиззи. Спокойно.
— Джейми. — Она услышала в своем голосе мольбу, но это ее не волновало. Она была готова умолять. — Пожалуйста!
— Спокойно, любимая. Спокойно.
Его ладони властно и грубо легли на ее бедра, заставив изгибающееся тело замереть на жестком полу. И тогда он вернулся и прижался к ее плоти. Да, наконец.
Прильнув губами к ее губам в почти свирепом поцелуе, он рывком вошел в ее испепеляющий жар, потрясая ee силой своей власти над ней.
Лиззи издала хриплый звук, резкий выдох боли, и он проглотил его, не отнимая рта от ее губ, целуя и облизывая, удерживая над ее головой их переплетенные руки. Ее тело вытянулось под ним в струну.
Да. Есть. Наконец.
Его плоть в ней, наполняет ее, прорываясь в пустоту. Сильно. Жестко. Раз, два. И еще раз.
— Мой Бог. Лиззи.
И холодное стекло внутри ее треснуло как лед, растаяло и поплыло по венам ледяным жаром наслаждения. И она воспарила, подхваченная бурным потоком, мягко покачиваясь на волнах блаженства. Наконец-то.
Когда снова открыла глаза, то увидела сначала звезды, а потом Джейми. Зависнув над ней, он смотрел, как ее несет река удовольствия. Было так странно видеть его болезненное напряжение, в то время как сама купалась в умиротворении. Продолжая свою работу, он нахмурился, придав лицу почти болезненную гримасу. Она улыбнулась, желая помочь ему облегчить его напряжение, и протянула руки к его знакомому лицу, столь разительно отличавшемуся от его нагого и такого незнакомого тела. Пробежала ладонью по шершавой коже его щеки. Он закрыл глаза и зарылся лицом в ее ладонь. Его щетина колола кожу, но ей это нравилось. Жесткая, колкая и приятная на ощупь. Как он сам.
Ее пальцы переместились к его затылку и зарылись в волосы. Она притянула к себе его голову и поцеловала, вбирая в себя его пряный, пикантный вкус.
Его кожа блестела от пота, в то время как он неистово трудился, скользя вверх-вниз по ее телу. Наполненная им, она чувствовала себя сытой и довольной. Его губы, сначала нежно коснувшись ее шеи, затем впились в нее со всей силой страсти. Но еще грубее были его зубы, терзавшие чувствительную кожу ямки ее ключицы. Обняв ее за шею, он с таким неистовством прижал ее к себе, что Лиззи перестала чувствовать, где кончается ее тело и начинается его.