В поисках синего

Лоури Лоис

– Да, меня тоже лоскуток иногда утешает. Мне сначала было тут страшно, как и тебе, все было таким незнакомым. Но лоскуток внушал мне уверенность в себе.

Она на миг задумалась, пытаясь представить, каково маленькому Томасу было жить в этом Здании одному.

– Думаю, мне сейчас легче, чем тебе тогда. Я ведь не одна, – проговорила она. – Каждый день меня навещает Джемисон. А еще у меня есть ты.

Друзья немного помолчали. Затем Кира положила лоскуток обратно в карман и встала со стула.

– Мне пора, – сказала она. – Еще нужно многое сделать. Спасибо, что помог мне с Мэттом.

Невозможный мальчишка, да?

Томас поставил резную деревяшку обратно на полку.

– Жуть какой невозможный, – сказал он, и они рассмеялись, понимая, что теперь уже оба привязались к маленькому сорванцу.

11

Кира, дрожа, бежала, подволакивая ногу, к домику Аннабеллы.

Этим утром она отправилась в путь одна. Мэтт провожал ее все реже – ему наскучила старая красильщица с ее бесконечными наставлениями. Теперь он с собакой чаще болтался без дела с друзьями, мечтая о приключениях. Он еще немного дулся на то, что его выкупали. Когда друзья увидели Мэтта чистым, то подняли его на смех.

Вот и сегодня Кира шла по лесной тропинке без него. И этим утром она впервые испугалась.

– В чем дело? – Аннабелла стояла у костра во дворе. Судя по тому, как сильно горел огонь, она встала до восхода солнца. Дрова под огромным котлом трещали и стреляли искрами. Кира же вышла из дому, когда солнце едва встало.

Пытаясь перевести дух, Кира ковыляла через сад; от тепла пламени на ее лице выступил пот. Кира почувствовала, что здесь она в безопасности. Она велела себе успокоиться.

– Чего испугалась? – спросила красильщица.

– За мной по тропинке шла тварь. – Кира старалась дышать ровно. Она уже начала приходить в себя, но все равно чувствовала напряженность. – Я слышала ее в кустах. Я слышала ее шаги, она рычала.

К ее удивлению, Аннабелла усмехнулась. Старая женщина всегда была с ней добра и терпелива. Почему она вдруг стала смеяться над ней?

– Я не могу бегать, – объяснила Кира, – из-за ноги.

– А бегать-то и незачем, – сказала Аннабелла. Она помешала воду в котле, на поверхности которой начали появляться пузырьки. – Чтобы сделать коричнево-зеленый, надо довести эхинацею до кипения, – сказала она. – Только цветки. Из листьев и стеблей получается золотой. – Кивком головы она указала на мешок, заполненный цветочными головками, который лежал на земле неподалеку.

Кира взяла мешок. Когда Аннабелла снова кивнула, Кира высыпала цветки в котел. Они вместе смотрели, как закипает отвар. Затем Аннабелла положила свою палку на землю.

– Заходи, – сказала старая красильщица. – Я напою тебя чаем, и тебе станет лучше.

Она взяла чайник, висевший на крюке над соседним костерком, и понесла его в хижину.

Кира пошла следом. Она знала, что цветы надо прокипятить до полудня, а затем еще несколько часов их настаивать. Добывание красителей – всегда долгий процесс. Настой эхинацеи будет готов не раньше следующего утра.

У костра было жарко и душно. А внутри хижины с ее толстыми стенами – прохладно. С потолка свешивались сухие травы, светлые и хрупкие. У окна на деревянном столе с массивной столешницей были навалены мотки крашеных нитей,

которые надо было рассортировать. Разбирать нити было частью обучения Киры. Она пошла к столу, прислонила посох к стене и села. За ее спиной Аннабелла наливала кипяток в чашки с сушеной травой.

– Этот темно-коричневый получился из ростков золотарника, да? – Кира поднесла нити поближе к окну, чтобы на них падал свет. – Они посветлели, когда высохли. Но все равно это отличный коричневый.

Несколько дней назад она помогала Аннабелле готовить красильную ванну с этими ростками.

Аннабелла поставила чашки на стол. Она мельком взглянула на нити в руках Киры и кивнула.

– Золотарник скоро зацветет. Цветы мы будем использовать свежие, сушить не станем, чтобы желтый был ярче. И цветки надо варить короткое время, меньше, чем ростки.

Вот новое знание, которое надо воспринять и удержать в памяти. Она попросит Томаса записать и это. Кира отхлебнула крепкого горячего чая и вдруг снова вспомнила о зловещем лесном преследователе.

– Я так испугалась, – призналась она. – Ведь я совсем не могу бегать. И все из-за этой несчастной ноги.

Старая женщина пожала плечами.

– Но благодаря ей ты здесь, – ответила она.

– Да, и я очень этому рада. Но я так медленно хожу. – Кира задумалась. – Когда со мной Мэтт и Прут, никакие твари за нами не следят. Может, брать у Мэтта пса по утрам? Даже маленькая собака может отпугнуть тварей.

Аннабелла улыбнулась.

– Тварюг нету, – сказала она.

Кира пристально посмотрела на нее. Конечно, на поляну, где горят костры, твари не заходят. А старая красильщица, похоже, никогда не покидает свою поляну, никогда не ходит по тропинке, ведущей к поселку. «Мое место здесь, и больше ничего мне не надо», – говорила она, а поселок, его шум и суету она недолюбливала. Но все же она дожила до четырех слогов в имени и накопила мудрость четырех поколений. Так что же она несет такую нелепицу? Почему утверждает, что нет никакой опасности? Как Мэтт, который наклеивает на себя болотную траву и кричит, что бояться нечего.

Можно делать вид, что опасности нет, но разве это убережет от нее?

– Я слышала, как тварь рычала, – тихо сказала Кира.

– Называй цвет нитей, – велела Аннабелла.

Кира вздохнула.

– Желтый. – И она положила рядом с темно-коричневым мотком светло-желтый. Красильщица кивнула.

Новый, ярко-желтый моток она внимательно изучила на свету.

– Пижма, – наконец решила она, и красильщица снова кивнула.

– Она рычала, – вновь сказала Кира.

– Тварюг нету, – повторила красильщица.

Кира продолжала разбирать нити и называть их цвет и названия растений.

– Марена. – Она провела рукой по мотку темно-красного цвета, одного из самых ее любимых. Рядом она положила бледно-лиловую нить и нахмурилась.

– Вот эту я не знаю. Красивая.

– Бузина, – сказала ей Аннабелла. – Но он недолго держится. Нестойкий.

Кира снова взяла светло-лиловую нить в руки и, помолчав, произнесла:

– Она рычала. Точно рычала.

– Значит, человек притворялся тварью, – ответила Аннабелла уверенно. – Чтоб тебя шугануть из леса. Тварюг нету.