В поисках синего

Лоури Лоис

Мэтт совсем надулся от важности.

– Она никого не ждет. Она уже на Поле, с тех пор как солнце встало. Волочилы ее забрали. Я видел.

– На поле? О чем ты, Мэтт? Она не может дойти до Поля! Это слишком далеко! Она слишком старая! Да и зачем ей туда идти?

– А кто говорил, что она дошла? Я говорил, ее забрали. Померла она.

– Умерла?! Аннабелла? Как умерла? – Кира была поражена. Она видела старую женщину два дня назад. Они вместе пили чай.

Мэтт серьезно отнесся к ее вопросу.

– Так. – Он лег на спину, раскинул

руки, открыл глаза и уставился на небо невидящим взглядом. Прут с любопытством понюхал его шею, но мальчик не пошевелился.

Кира, не веря своим глазам, смотрела, как Мэтт карикатурно, но убедительно изображает смерть.

– Не надо, Мэтт, – сказала она наконец. – Вставай.

Хватит.

Мэтт сел и посадил собаку себе на колени. Повернув голову, он с любопытством рассматривал Киру.

– Может, тебе отдадут ее вещи.

– Ты уверен, что это была Аннабелла?

Мэтт кивнул:

– Я же видел ее лицо, когда ее тащили на Поле.

Он вновь на секунду уставился перед собой невидящим взором, как мертвый.

Кира закусила губу. Мэтт был прав, теперь не имело смысла идти в лес. Но куда идти? Можно разбудить Томаса, но зачем? Он же никогда не видел Аннабеллу.

Наконец она повернула голову и посмотрела на большое Здание Совета, где жила. Обычно она ходила через дверь в боковом крыле. Через большую переднюю дверь она вошла в день своего суда много недель назад. Сегодня Совет Хранителей, скорее всего, не станет собираться в большом зале, где тогда проходил суд. Но Джемисон должен быть где-то внутри. Она решила найти его. Он должен знать, что случилось, и понимать, что теперь делать.

– Нет, Мэтт, я сама, – сказала она мальчику, который пошел было за ней.

Мэтт изменился в лице. Он-то рассчитывал на приключение.

– Иди разбуди Томаса, – велела ему Кира. – Расскажи, что случилось. Скажи, Аннабелла умерла, а я пошла искать Джемисона.

– Джемисона? Кто это?

Кира удивилась. Джемисон стал настолько важной частью ее жизни. Она и подумать не могла, что Мэтт не знает его имени.

– Он Хранитель, который впервые привел меня в мою комнату, – пояснила она. – Помнишь? Очень высокий, с темными волосами. Ты был с нами в тот день. – А потом добавила: – Он всегда носит заколку, вырезанную Томасом, красивую.

Мэтт кивнул:

– Я его видел!

– Где? – Кира оглянулась. Если бы Джемисон был поблизости, если бы она могла найти его в одной из артелей, ей не пришлось бы бродить по Зданию Совета.

– Да там, шел рядом и смотрел, как волочилы тащат красильщицу на Поле, – сказал Мэтт.

Значит, Джемисон уже знал.

В коридорах, как всегда, было тихо и сумрачно. Поначалу Кира старалась держаться тихо и незаметно, что было сложно с хромой ногой и посохом. Но потом она напомнила себе, что она ни от кого не прячется, опасность ей не грозит. Она просто искала человека, который был ее наставником со смерти матери. При желании она даже могла громко позвать его,

чтобы он услышал и отозвался. Но кричать было как-то неудобно, так что она просто молча пошла дальше.

Как она ожидала, большой зал пустовал. Она знала, что его используют только по особым поводам: для ежегодного Собрания; для судов, вроде того, которому она подверглась; и для других церемоний, которые она никогда не видела. Она потянула огромную дверь, которая открылась со скрипом, заглянула внутрь и пошла искать в других помещениях.

Она робко постучала в несколько дверей. Наконец неприветливый голос отозвался:

– Да?

Она толкнула дверь и увидела одного из служителей, незнакомого мужчину.

– Я ищу Джемисона, – объяснила Кира.

Служитель пожал плечами:

– Здесь его нет.

Она и сама это видела.

– Вы не знаете, где он может быть? – спросила она вежливо.

– Наверное, в левом крыле. – Служитель снова занялся своей работой. Кажется, он сортировал бумаги.

Кира знала, что левое крыло – это там же, где ее комната. Все ясно. Наверное, Джемисон сейчас ее ищет, чтобы рассказать о смерти старой красильщицы. Этим утром она вышла намного раньше, чем обычно, чтобы нагнать пропущенный из-за дождя день. Если бы она подождала, Джемисон нашел бы ее и рассказал о смерти красильщицы, объяснил все, и ей не было бы так одиноко и грустно.

– Простите, а могу ли я пройти в крыло отсюда, не выходя на улицу?

Служитель нетерпеливо показал налево.

– Дверь в конце, – сказал он.

Кира поблагодарила его, закрыла за собой дверь и пошла по длинному залу. Открыла дверь – и увидела знакомую лестницу. Это по ней вместе с Томасом и Мэттом на цыпочках она спускалась вчера во время грозы. Значит, лестница выведет ее к их с Томасом комнатам.

Она неподвижно стояла и слушала. Служитель сказал, что Джемисон может быть где-то в крыле, но она не слышала ни звука.

Вместо того чтобы подняться в свою комнату, Кира почему-то осталась на первом этаже. Она подошла к углу, за которым они с Томасом прятались накануне, из-за которого они выглядывали, чтобы понять, откуда раздается плач. Теперь она завернула за угол и приблизилась к двери, которая накануне была открыта.

Она прильнула к ней, приложила ухо к дереву и стала прислушиваться. Но звуков не было – ни плача, ни пения.

Кира попыталась толкнуть дверь. Закрыто. Наконец она тихонечко постучала.

Внутри послышалось шуршание, затем приглушенные шаги маленьких ног.

Она тихонько постучала еще раз.

Кто-то захныкал.

Кира с трудом опустилась на колени и прошептала в большую скважину:

– Джо?

– Я хорошо себя веду, я репетирую, – ответил испуганный тонкий голосок.

– Я знаю, – сказала Кира через скважину. Она слышала приглушенные всхлипы. – Я твой друг, Джо. Меня зовут Кира.

– Где моя мама? Я хочу к маме! Пожалуйста! – умоляла девочка. Судя по голосу, она была очень маленькая.