В поисках солнца
Шрифт:
— Ох и звезданул он меня тогда! До сих пор не верю, что зубы сохранил, — он даже пощупал собственную челюсть и рассмеялся немного истерично, затем резко замолчал, впервые за разговор посмотрел прямо на Райтэна — остро, пронзительно, — и тихо заметил: — Вот, наверно, тогда я впервые и почувствовал себя рабом.
Задумался, сморгнул и добавил:
— Ладно, что звезданул, с кем не бывает? Он в ревности всегда соображал туго. — И с горечью пояснил: — А вот то, что я не мог звездануть в ответ — это уже совсем другая грустная история.
Вдруг он тихо
— А интересно, что было бы, если бы я ему тогда дал сдачи? Увернуться-то я не успевал, а вот если бы ему — раз! — и он обозначил кулаком какой-то гипотетический удар.
— Судя по всему, он не обрадовался бы, — рискнул вмешаться в эти фантазии Райтэн.
— Ещё слабо сказано! — фыркнул Дерек. — Небось, на месте бы и пришиб!
Райтэн изобразил лицом крайнюю степень презрения, кою он считал подходящей для людей, которые позволяют себе такие фокусы, как бить тех, кто не может ответить. В его воображении фигура Грэхарда как-то резко потеряла большую часть своего сияния.
Дерек, которого воспоминания стали потихоньку отпускать, это выражение заметил и ухмыльнулся как-то грустно.
— Грэхард никогда не умел выстраивать отношения, — словно извиняясь за того, пояснил он.
Нахмурившись, Райтэн возразил:
— Тут дело не в умении что-то выстраивать, Дер. Я вон, — он развёл руками, словно приглашал полюбоваться его персоной, — тоже совсем не умею выстраивать отношения, если ты не заметил.
— Нашёл, с кем сравниваться! — отмахнулся Дерек. — Я человека деликатнее тебя отродясь не встречал!
— Деликатнее? — совершенно опешил Райтэн, не зная, смеяться или возмущаться, поскольку был привычен к славе человека весьма бесцеремонного и грубого.
Посмотрев на него растерянно, Дерек пояснил:
— Деликатность, Тэн! Ты, — он пощёлкал пальцами в воздухе, подбирая слова, и с сентиментальной какой-то улыбкой высказал: — Ты очень остро воспринимаешь понятие свободы, да? Не только своей. — Лицо его снова засветилось: — Ты очень аккуратно относишься к тому, чтобы ни в чём не нарушить чужую свободу.
Райтэн растеряно кивнул. Он так и не понял, причём тут деликатность.
— А у Грэхарда, — беспечно заключил Дерек, вставая со стола, — и представления-то такого не было, как чужая свобода! Он, точно, и осознать бы такую дикость не смог!
— По твоему описанию он выходит крайне неприятным человеком, — сдержанно отметил Райтэн, чувствуя иррациональное желание врезать этому непонятному Грэхарду так, чтоб в голове зазвенело.
Нетипичное для Райтэна желание, поскольку в мордобоях он не участвовал даже в детстве — сыну и наследнику правителя Аньтье не пристало, — а позже он в любой непонятной ситуации предпочитал дуэль.
Аккуратную, по всем правилам искусства, до первой крови и без членовредительства.
— Ну, почему сразу — неприятный… — задумался Дерек, подёргав себя за край бороды. — Впрочем, вы бы друг друга не поняли, это точно, — уверенно заключил он.
— А ты, значит, понимал? —
— Было бы, что понимать, — пожал плечами Дерек, чувствуя в тоне друга какие-то странные интонации и не умея их расшифровать.
Повисшее в кабинете молчание было довольно тягостным. Дереку казалось, что он сказал что-то, что Райтэна задело, но он так и не смог понять, что именно, и это его весьма угнетало. Сам Райтэн же, размышляя, встал, подошёл к окну, долго смотрел туда, прикусив губу, затем повернулся и безразличным тоном неожиданно заявил:
— Знаешь, иногда тяжело быть атеистом.
Брови Дерека поползли вверх. Столь резкий переход оказался ему совершенно непонятен.
Райтэн, меж тем, тихо и медленно продолжил озвучивать свои размышления:
— Ты его понимал, и ты всю жизнь бы провёл при нём, несмотря ни на что, если бы не цепь непредвиденных случайностей. Да даже если бы! — взмахнул он в воздухе рукой и горячо принялся пояснять: — Ты мог сбежать в Ниию, в Даркию, куда угодно! Да хоть и в Анджелию! — он рассмеялся и повторил: — Хоть и в Анджелию, просто не с Этрэном! Понимаешь? — пристальный мучительный взгляд. — Понимаешь, Дер? Сотни, тысячи случайностей! — он снова рубанул воздух рукой и тихо заключил: — И девяносто девять шансов из ста, что мы бы так и не встретились.
Дерек растерянно сморгнул; он никогда об этом не задумывался раньше.
В конце концов, он действительно бы предпочёл Ниию, если бы не удачно подвернувшийся корабль Этрэна.
— Я мог бы тогда назначить встречу не у Годэна, — отвернувшись к окну и сложив руки на груди, продолжал перечислять Райтэн, — или мы могли там же поссориться, или поссориться позже… И я не представляю… — и тут же перебил сам себя: — Точнее, слишком хорошо представляю. Всё могло бы быть так же — но без тебя.
Это прозвучало, определённо, как «и зачем бы оно всё тогда вообще — было?»
Не дождавшись продолжения столь патетично заявленной темы, Дерек вздохнул и признал:
— Ну да, верующему так-то проще. Я-то знаю, что Бог как-нибудь, да устроит, чтобы выпал тот самый единственный шанс, — улыбнулся он. — Даже если он единственный на миллионы, или вообще — невозможный.
— И ведь выпадает же! — резко повернулся к нему Райтэн.
В растерянном выражении лица его читался вопрос: есть ли хоть какое-нибудь рациональное объяснение тому, почему всё в жизни складывается так, как складывается?
Дерек пожал плечами и выдал то, что казалось ему глубочайшей банальностью:
— Мы никак не можем доказать, есть ли Бог или нет Его. Но, собственно, если мы верим, что выпадает именно тот самый шанс — получается, это и есть вера в Бога, да?
Для Райтэна это, определённо, не было банальностью, потому что он всерьёз задумался, и только спустя минуту ответил:
— Во всяком случае, жить в мире, где самые важные для тебя вещи зависят от тысяч никак от тебя не зависящих случайностей… — замолчал и с королевской интонацией через губу отметил: — Неприятно, да.