В поисках солнца
Шрифт:
Она лишь моргала мокрыми от слёз ресницами, глядя на него с ужасом.
Он отпустил её шею, давая, наконец, нормально вздохнуть — она тут же вскинула руки, пытаясь прикрыть пострадавшее место, — и перехватил её за плечи.
— Так?! — надавил он, выражая тоном угрозу.
Беспомощно, тонко всхлипнув, она кивнула.
Илмарт перевёл дух даже с некоторым облегчением — если бы она оказалась невиновна, его поведение, определённо, было бы в высшей степени неприемлемым, и во время всей этой сцены ему
Признание, пусть и такое вялое, превратило бедную девушку во врага — а с врагами можно и должно не церемониться.
Тем не менее, выбив то, что хотел узнать, он отпустил её — она тут же сползла по двери вниз и, жалобно рыдая, обхватила руками своим колени.
С минуту Илмарт наблюдал эту истерику, затем жёстко сказал:
— Ты нарочно изобразила испуг перед отцом, чтобы спровоцировать Тогнара. Так?!
Она вцепилась в колени отчаяннее, пряча в них лицо.
Илмарт остался безучастен к её страху.
— Я задал вопрос, — холодно напомнил он и поднажал: — Уверена, что хочешь вернуться в прежнее положение?
Она, испугавшись, попробовала было отшатнуться от него — но ей было некуда, сзади спину подпирала дверь, сбоку — шкаф.
Вдохнув побольше воздуха — мысль о том, что её снова начнут душить, явно наполнила её ужасом, — она тихо подтвердила:
— Так.
Илмарт отстранёно отметил, что с жертвой ему несказанно повезло: она явно не была готова к допросу и не умела выносить даже банального психологического давления.
В Мариане подобные признания и пытками-то не всегда удавалось выбить.
«Слюнтявые анжельцы!» — подумал было он и мысленно запнулся.
К презрению, которое им овладело, неожиданно примешалась жалость, потому что он осознал, что Руби не чета тем марианским женщинам, с которыми ему приходилось воевать.
Он почувствовал острое недовольство собой и даже вину — он отыграл эту сцену так, как будто имел дело с умелой марианской интриганкой, нарочно внедрённой врагами с целью убийства. А перед ним была простая анжельская девчонка, которая просто хотела окрутить богатого парня.
Ему сделалось мучительно жаль её — жаль в первую очередь потому, что она ничуть не походила на тех лживых, мерзких женщин, с которыми ему доводилось сталкиваться на родине. Стремление убежать от гнёта жёсткого отца под крылышко доброго и заботливого мужа в глазах Илмарта выглядело совершенно нормальным; и пусть Руби использовала гадкий и подлый метод, но, во всяком случае, её мотивы не казались ему преступными.
Он перегнул палку и был теперь недоволен собой.
— Да сядь уже нормально, — буркнул он, отходя вглубь комнаты, ближе к своему столу.
Бросив на него испуганный беспомощный взгляд, она, дрожа, поднялась на ноги и села на своё
Сложив руки на груди, он мрачно рассматривал её и думал, что точно перестарался. За горло хватать однозначно не стоило. Хватило бы простого психологического нажима — она наверняка раскололась бы, может, не сразу, но после небольшой продуманной игры по нервам — точно.
Она, меж тем, совладала с рыданиями, и теперь дышала глубоко и медленно, пытаясь успокоиться.
Наконец, вытерла глаза ладонью, потом достала из кармашка платья платок и высморкалась. Немного посидела, глядя на свои колени, потом тихо спросила:
— Ты ему расскажешь, да?..
Илмарт задумался.
Взвесив все за и против, озвучил решение:
— Сама расскажешь.
Она вздрогнула и подняла на него испуганные молящие глаза.
— Я не смогу… — почти беззвучно прошептала она — он скорее угадал, чем услышал.
Он вздохнул.
— За свои поступки нужно уметь отвечать, Руби, — серьёзным тоном отметил он.
Она обхватила плечи руками.
— Как же я ему скажу?.. — наконец, в отчаянии воскликнула она.
— Как есть, — довольно жёстко парировал Илмарт, затем смягчился и добавил: — Тогнар ценит честность.
Всё лицо её сморщилось от стыда и ужаса.
Помолчав минуту, она сказала:
— Ты прав.
Лицо Илмарта прояснилось; у него отлегло от сердца. То, что она была готова признаться сама, возвращало ему возможность относиться к ней с симпатией.
В конце концов, люди совершают ошибки — им это свойственно.
И умение признать, что ошибся, — достойная черта.
— Лучше сегодня, сейчас, — посоветовал он, понимая, что в противном случае она измучает саму себя, снова и снова представляя себе сцену, которая сейчас так её ужасает.
Она тихо кивнула.
— Пойдём-ка умоешься, — почти дружелюбно предложил он, подходя к ней и помогая встать.
Она взялась за его руку, принимая помощь — он почувствовал, что ладони у неё в край холодные, и снова испытал укол совести при мысли, что был слишком уж жёсток.
— Я знаю, что такое не прощают, — спокойно отметил он. — Но мне жаль.
— Я понимаю, — просто ответила она, и ему стало легче от этой простоты.
6. В чём суть предательства?
В итоге Илмарт не только проводил Руби до дома Тогнаров, но и решил задержаться внизу, в гостиной — на тот случай, если Райтэн, против его ожиданий, отреагирует совсем уж бурно. Засев в угол с какой-то книгой, он не читал, а прислушивался к тому, что происходило наверху, в кабинете, куда после отлова профессора математики удалился Райтэн, — но, конечно, ничего не слышал.